Татьяна Устинова - Хроника гнусных времен

Кроме того, под вечер выяснилось, что его смокинг намертво застрял в химчистке, и пришлось посылать за ним секретаршу, и руководить ее действиями по добыче смокинга по телефону, ругаться с начальником этой самой химчистки, и снова руководить секретаршей, а потом еще заезжать домой, поскольку он, конечно, забыл про галстук, и под конец дня он уже ненавидел лютой ненавистью и смокинг, и секретаршу, и всю затею, для которой ему понадобился смокинг.

Он проехал примерно полпути, когда понял, что непременно умрет, если не поспит хотя бы полчаса. Спать на обочине ему не хотелось, и он все-таки доехал до Новгорода, до небольшой чистенькой гостинички с поэтическим названием “Садко”, и упал спать, как был – в джинсах и майке, сунув портфель между стеной и кроватью. У него был очень ценный портфель, и он все время его контролировал.

Конечно, он проспал. В ночном угаре с “поселением” в гостиничку он забыл предупредить, чтобы его разбудили в семь, и проснулся от того, что под щекой у него заливался соловьиными трелями мобильный телефон. Некоторое время Кирилл соображал, где он и что с ним, а потом выхватил из-под подушки трубку.

– Да.

– Кирилл, ты где? – спросила Настя озабоченно. – Я думала, что ты вчера приедешь, а тебя все нет и нет. Я даже беспокоиться стала.

– Я тебя люблю, – сказал Кирилл хриплым спросонья голосом и потянулся всем телом. Лежать на кровати было приятно и приятно было слушать Настин голос в трубке.

– Спасибо, – ответила она, помедлив. – Я тебя тоже. Ты где? Подъезжаешь?

Тут он вспомнил, что должен куда-то подъезжать, и, вскинув руку, посмотрел на часы. Было без четверти девять.

Елки-палки!

Он вскочил так резко, что потемнело в глазах, чуть не упал, уверил Настю, что подъезжает, быстро соврал что-то насчет того, что слышимость внезапно ухудшилась, для правдоподобия покричал “алло, алло!”, зашнуровывая ботинки, скатился вниз вместе со своим драгоценным портфелем, стоя выпил в баре две чашки кофе и рванул со стоянки, распугивая всех ленивых новгородских голубей, по-куриному всполохнувшихся и дунувших от него в разные стороны.

Конечно, он опоздал.

Он хотел купить цветы и забыл про них, а потом вспомнил и потерял еще минут пятнадцать, колеся по Петергофу и выискивая цветочную лавку, и, когда нашел, опоздание уже стало таким катастрофическим, что он старательно отводил взгляд от часов, которые, как назло, все время лезли ему на глаза.

Лето подходило к концу, но было так жарко, что, пробираясь по разбитой дороге, он в который раз подумал – такое лето на Балтике бывает, наверное, раз в пятьдесят лет.

У кованой железной решетки было столько машин, что Кирилл присвистнул. Вдруг перетрусив, он притормозил, как будто выискивая место, и из калитки выскочила Нина Павловна.

– Вот он! – торжествующе крикнула она в сторону дома. – Света, скажи Насте, что Кирилл приехал! Конечно, не опоздать ты не мог! – еще громче закричала она, уже в его сторону. – Вылезай, хватит кататься! Мы тебя с утра ждем! Дима так поставил машину, что невозможно подъехать! Почему ты опоздал?!

Кирилл через лобовое стекло посмотрел на Нину Павловну, пожал плечами и вылез из машины, понимая, что отсидеться все равно не удастся. С заднего сиденья он выволок букет, ценный портфель, и еще смокинг болтался на вешалке, будь он неладен!..

– Ото, – сказала Нина Павловна, увидев букет, подошла, приподняв юбку, и поцеловала его в щеку, как будто клюнула, чего он никак не ожидал.

– Здрасти, Нина Павловна.

Она была в длинном малиновом платье без рукавов и с открытой спиной. Золотистые волосы искусно уложены, на руках – маникюр. Кирилл оробел.

– Что это ты уставился? – спросила она самодовольно. – У нас торжество. Мы давно готовы, не то что некоторые.

– Вы очень красивая, – сказал Кирилл искренне. Она засмеялась:

– Я знаю. Идем, идем скорее!

– Мама!! – закричал Сергей от дома. – Тетя Юля спрашивает, повезем ли мы с собой шампанское?

– О, господи, – пробормотала Нина Павловна, вмиг становясь озабоченной, – без меня никто ничего не соображает! Что за дом?! Иду!! – так громко завопила она, что Кирилл вздрогнул и сверху вниз посмотрел на нее. – Иду, Сережа!

Возле старой сирени толпились какие-то незнакомые барышни в парадных туалетах. Как по команде они повернули головы и уставились на Кирилла. Он кивнул, маясь от неловкости. Некоторые барышни кивнули в ответ, другие сделали вид, что ничего не заметили, но все продолжили изучать его. Он знал такие взгляды и боялся их.