Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

Розовую обезьяну, открывшую будущее профессору Волкову, Вася сунул под куртку и время от времени проверял, на месте ли она.

Разговор о бурундуках и хомяках шел до самого дома, Димка почти не слушал.

…А в самом деле – Йелль или Гарвард?…

И что он, профессор Волков, теперь станет с этим делать?

Самое лучшее, что он может сделать, это немедленно выбросить все из головы. Все, все – включая мальчишку и розовую обезьяну.

– Папа, – вдруг произнес Вася и остановился. Димка с разгону прошел вперед и тоже остановился, вопросительно глядя на него. – Мама не сказала, что он приедет… Пап! – крикнул он и неуверенно побежал. – Привет! Ты чего приехал?

Димка посмотрел. Мужик был пузатый, хотя и молодой, не слишком чистые джинсы подпирали снизу клетчатое пузо в распахнутом курточном обрамлении.

– Здорово, – сказал мужик Васе, и с ощутимым и болезненным уколом ревности Димка увидел, как по-хозяйски он треплет мальчишку по голове, как будто это был его мальчишка, хотя на самом деле давно – наверное, всегда! – мальчишка был Димкин!

…Так все-таки Гарвард или Йелль?

– Смотри, – Вася сунул отцу под нос обезьяну, – я выиграл. И еще лошадь, хомяка…

– Мать деньги дала? Мальчишка смешался.

– Нет, – и оглянулся на подходившего Димку, – он дал. Дима.

– Дима-а? – протянул мужик.

– Привет, – сказал Димка, – меня зовут Дмитрий Волков.

– А меня Александр Македонский, – зачем-то ответил мужик. Пошутил, наверное. Димка вежливо молчал.

– Пап, смотри, какая обезьяна!

– Да отстань!.. И откуда ты взялся, Дмитрий Волков? Мальчишка вдруг перепугался. Так сильно перепугался, что Димка почувствовал его испуг, как свой.

– Пап, – забормотал он, подвигаясь, – ты чего приехал-то? Мама не сказала, что ты должен приехать…

– Она скажет! – зловеще сопнув носом, выговорил мужик. – Твоя мать, пожалуй, скажет!

Тут он неожиданно взял Димку за куртку и потянул на себя. Это было неразумно, потому что Димка был намного выше и гораздо тяжелее, кроме того, он не ожидал, что мужик схватит его за куртку, поэтому сделал слишком большой шаг, надвинулся на него, и тот стал валиться в лужу.

Димка поддержал его – мужик вырвал руку.

– Папа! – тревожно крикнул Вася.

Димка оглянулся на него – он держался двумя руками за обезьяну, спрятанную под курткой, на бледном веснушчатом личике был страх. Воспользовавшись тем, что Димка отвернулся, мужик опять схватил его за куртку, да так, что затрещала молния.

– Вали отсюда, недоносок, твою мать! – прохрипел мужик ему в лицо. – Че ты около них трешься?! Жить надоело?! Так я те моментально клистир пропишу, не хуже, чем моя бывшая благоверная!.. И Ваську не тронь! Разгуливает он с ним! Да в этом доме все знают, что он мой сын, а он разгуливает!! Шоб завтра я приехал, шоб духу твоего!..

– Папа!!

Наверное, с стороны это действительно выглядит.., неприятно, подумал Димка и поморщился. Два взрослых дяденьки танцуют в луже, держат друг друга за грудки, изрыгают проклятия – как в кино.

– Папа, перестань! Папа, ну перестань же!..

Папа отцепился от Димкиной курки и за шиворот схватил сына.

– А тебе, гаденыш, отдельное предупреждение! Дима!! Какой он тебе, твою мать, Дима?! Еще раз с ним увижу – убью! Ты понял?! Не, ты понял?!

Он сильно тряхнул сына, застежка куртки открылась, розовая обезьяна выпала из-за пазухи прямо в лужу. Глядя остановившимися от ужаса глазами, как быстро намокает в грязной воде чистый розовый бок, мальчишка открыл рот и завыл. Он выл негромко, на одной ноте и почему-то не нагибался, чтобы спасти свою обезьяну. Он просто стоял и выл.

– Вася, – позвал Димка, – перестань. Он ушел. Подхватил из лужи обезьяну и выжал из нее коричневую воду.

– Вася, – повторил он, – все о'кей. Но мальчишка все выл.

Димка присел перед ним на корточки, стараясь поймать его взгляд.

– Вася, это все.., ерунда.

– Не.., не-ет, – сильно заикаясь, едва выговорил Вася, – и об-об-обезьяна уп-пала.

– Мы ее вымоем. Это просто. Горячей водой и шампунем для волос. У меня есть шампунь, зато больше нет волос. Твоя мама мне сделала лысым.

– Ты см-мешно говоришь, – вдруг сказал Вася, и Димке показалось, что голос стал чуть больше похож на его обычный. – Ты что, не русский?

– Я живу в Америке много лет, – признался Димка, рассматривая его. – Как часто.., хулиганит твой отец?

– Не очень часто, – ответил Вася и задержал взгляд на обезьяне в Димкиной руке. – Мама говорит, что это он в последнее время одичал, а то был ничего. А дед говорит, что это от того, что он тунеядец. А про меня дед говорит, что я – работяга! Ты правда знаешь, как ее выстирать?