Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

В конце концов она чуть не попала под машину.

– Бабка, смотри, куда прешь, если не хочешь в ящик сыграть! – обидно закричал выскочивший из машины водитель. Даже шагу не сделал, чтобы посмотреть, что там с ней такое.

Ничего такого с ней не было. Сегодня на ее глазах погиб человек, и она подозревала, что его убили, только и всего.

– Ну! Чего сидишь, вставай! Ты можешь или не можешь, бабка?!

И опять ни шагу к ней.

Кое-как она перевалилась на колени, отползла к обочине и поднялась, держась двумя руками за гору плотного грязного снега. Вся улица смотрела, как она ковыряется, как пытается отряхнуть пальто, как растерянно озирается по сторонам в поисках сумки, которая отлетела неизвестно куда.

Сумки не было.

– Ну чего? Идти-то можешь?

Коленка сильно болела, наверное, Варвара ударилась об асфальт, когда падала. Она нагнулась и попыталась рассмотреть, что там с коленкой, но ничего не увидела.

Господи, а сумка-то!

Неистово сигналили машины – прогоняли ту, которая наехала на Варвару. Она стояла посреди улицы, загораживала проезд. Любознательный и сердобольный водитель, так вежливо выяснявший, все ли с ней порядке, захлопнул дверь и тронул машину с места.

Варвара из-под съехавшего платка проводила его испепеляющим взглядом.

Наплевать ему на твои взгляды, дорогая. Еще очень повезло, что он тебя, во-первых, до смерти не убил, а во-вторых, по физиономии не дал за то, что представляла угрозу для его драгоценной машины, да еще заставила остановиться, терять время, вопросы тебе задавать!..

Да где же сумка?!

Варвара переступила ногами, словно пробуя их на прочность, и тут проклятая машина опять оказалась прямо перед ее носом. Она даже отшатнулась немного, уверенная, что теперь-то ее непременно задавят.

Распахнулась задняя дверь.

– Бабушка, – душевно сказали из салона, – давайте я вас подвезу куда-нибудь. Или, может быть, в больницу?

– Спасибо, не надо, – пробормотала Варвара, усердно отряхивая пальто.

– Давайте все-таки.

– Я же сказала, не надо, – повторила она с нажимом. – Со мной все в порядке.

Тут она увидела свою сумку – далеко, под самой стеной дома – и радостно заковыляла к ней, как будто сумка могла оградить и спасти ее от всех сегодняшних неприятностей.

Сейчас она поднимет ее и пойдет себе потихоньку домой, закроет за собой дверь, влезет в ванну и будет сидеть в горячей воде столько, сколько захочет, и день кончится наконец.

Сумка была пуста. Это было так неожиданно и так ужасно, что Варвара, не поверив себе, перевернула ее и потрясла, ожидая, что на тротуар из непривычно худого сумкиного нутра сейчас вывалятся паспорт, кошелек, очки, пухлый романчик, записная книжка школьных времен с шикарным тиснением – серп и молот – на обложке.

"Дима К.” было почему-то записано там. “Дима К.”, “Катя Б.” – и телефон. Почему Б, и К.? Почему не фамилия?

Варвара заглянула в сумку и в свете фонаря увидела только сиротскую подкладку, и больше ничего.

– Что, бабка? – насмешливо спросил у нее над ухом давешний вежливый и аккуратный водитель, – всю пенсию сперли? Надо было смотреть за пенсией-то!

– Надо под колеса смотреть, если за руль сел, – сказала Варвара, не поворачиваясь. Слезы были уже близко, и она часто глотала, чтобы отогнать их. – На дорогу надо смотреть, а не ворон считать и на девчонок пялиться!

– Ух ты!.. – восхитился голос. – Во дает бабка!.. Меня ж еще и кроет!..

– Витя, угомонись.

За ее спиной произошло неясное движение – она загоняла слезы в горло, заглядывала внутрь своей сумки и не оборачивалась, – и кто-то крепко взял ее за локоть.

– Пойдемте.

– Никуда я не пойду!

– Пойдемте. Я довезу вас до дома. У вас же ничего нет – ни денег, ни документов.

При упоминании о деньгах и документах Варваре стало совсем худо. Господи, за что ей такое наказание?! Чем заслужила, чем не угодила?

«Не поминай Господа всуе, – сердито говорила бабушка Настя. Она всегда была в белом платке в мелкую крапушку, с темным и строгим лицом. Варвара ее боялась. – Господь – не соседская коза, его ни за что ни про что не зовут, только уж если очень надо или дело какое важное!..»

– Да не упирайтесь вы! – с досадой сказали сзади. – Садитесь, что вы на самом деле!..