Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

Грубиян и нахал, решила Варвара.

Впрочем, он же не знал, что она летит за границу в первый и, наверное, в последний раз в своей жизни и ей до смерти хочется, чтобы кто-нибудь разделил с ней ее упоение, гордость, восторг, предвкушение, радость.

Упоение и радость, несмотря ни на что. Даже на то, что несколько часов назад она нашла в своей открытой квартире Димку с проломленной головой.

– И что вы там станете делать?

– Где? – не поняла Варвара.

– В командировке.

– А.., у меня короткое поручение. Я его выполню и все. Я лечу всего только на четыре дня. На два, если не считать прилет и отлет. Я никогда не была за границей, – вдруг призналась она, потому что не могла, не могла терпеть это в одиночку, – мне так хочется все посмотреть!

Иван глянул на нее внимательно – щеки раскраснелись, глаза поголубели, нелепая челка как будто перестала быть нелепой. Он поймал себя на том, что улыбается, и удивился этому.

Улыбаться ей не входило в его планы.

– Вино, виски, шампанское для пани?

– Возьмите красное вино, – посоветовал он, – оно не такое гадкое, как все остальное.

– Красное вино, – повторила Варвара, – а почему все остальное гадкое?

– Не знаю. Так принято. В самолетах плохое пойло. Варвара попробовала вино, и оно показалось ей удивительно вкусным. В нем был запах винограда, черной смородины, полыни и солнца. Сосед пить вино не стал, попросил томатный сок и еще воды. Ишь ты, какой аристократ!..

– Какой у вас отель?

– Я точно не знаю.

– Как не знаете?! – поразился он. – Вы не знаете, куда едете?!

Варвара засмеялась.

– Мне только вчера сказали, что я вообще еду. У меня есть бумажка, а на ней написано. Я знаю, что меня встречает фирма “Евро Ллойд”.

– Ну, хоть в горах или внизу?

– Что?

Он вздохнул и опять утерся платком.

– Ваш отель.

– Не знаю. Какой-то композитор или писатель. Сметана. Нет. Да, точно, “Дворжак”, вот как!

– Это хороший отель, – отметил Иван Александрович с некоторым сомнением, как будто не мог поверить, что Варвара станет жить в “хорошем отеле”.

– Вы там были?

– В прошлом году. Я люблю Карловы Вары. Кстати, я тоже живу в “Дворжаке”. Я даже могу вас подвезти, – предложил он галантно.

Ей не понравилось слово “даже”, и она отказалась вежливо и решительно.

Он не понял, что ее рассердило, но видел, что она рассердилась. Почему-то она нравилась ему – с ее нелепой челкой, розовыми щеками, персиковой кожей и дивной улыбкой. Он давно не видел, чтобы люди так улыбались. Нацепленные на физиономии протокольные гримасы, пронумерованные в зависимости от целей – “улыбка для шефа”, “улыбка для партнера”, “улыбка для коллеги”, “улыбка для любимой” – не в счет.

В проходе опять показалась стюардесса с тележкой.

– Сейчас будет обед, – пояснил Иван, – или завтрак. Давайте я уберу вашу куртку. Или вы будете есть в ней?

Варвара стянула с плеч куртку и с сожалением сунула ему в руки, понимая, что без куртки она совсем не так хороша, как в ней, и сейчас он посмотрит на нее и поймет, какая она толстая. Как слон.

Он взял ее одежду и уронил на ковер.

– Прошу прощения!

Пальцы быстро и ловко скользнули по карманам. Ничего. Пусто. Сколько всего карманов? Наклоняясь, он насчитал пять. А внутренние?

Укладывая куртку на полку, он проверил и внутренние. На первый взгляд ничего не было.

Скорее всего этого в куртке нет.

Он сел на место и улыбнулся ей.

– Берите мясо. Курица не очень вкусная, а рыба вообще несъедобная. Чехи плохо готовят рыбу. Только в Праге и только судака.

– А.., из Карловых Вар можно съездить в Прагу?

– Можно, но если у вас два дня, лучше не ездить. Два дня – это очень мало.

– Конечно, мало, – согласилась Варвара, – но я боюсь, что больше никогда…

Взгляд ее зацепился за газету “Коммерсант”, которую он засунул в карман впереди стоящего кресла, и она замолчала на полуслове.

Прямо на нее с газетной фотографии смотрел Петр Борисович Лито, ныне покойный.

Варвара на миг закрыла глаза и посмотрела снова. Петр Борисович никуда не исчез.

Есть, понял Иван. Разглядела.

– Пойду руки помою, – пробормотал он специально для нее и поднялся. И боковым – или задним – зрением увидел, как она вытянула газету.

Статья называлась “Ограбление века” и повествовала о том, что у знаменитого на весь мир рекламного художника Павла Белого со счета в банке пропало ни много ни мало полмиллиона швейцарских франков. Не менее знаменитая швейцарская компания “Нестле” заказала агентству Павла Белого свой новый имиджевый ролик – по слухам, даже не один, – и съемки должны были начаться со дня на день. Заблаговременно переведенные для этой цели денежки лежали на счете фирмы, и, ясное дело, никто не проверял их наличие каждую минуту. Пропажу обнаружили только сегодня, то есть вчера. Деньги были переведены неизвестно куда и сгинули. Служба финансовой разведки, налоговая полиция и еще какие-то серьезные люди не нашли пока даже следа этих денег.