Евгений Калачев - Под покровом небес

– В месяц, – улыбнулся директор. – Баксов.

– Что? – не понял Вовка.

– Долларов, – засмеялся директор. – Вот деревня.

Старший смены, которому передал нового сотрудника директор охранного предприятия, по дороге в служебное помещение предупредил Вовку:

– Все вопросы будешь решать со мной или с моим сменщиком. А к директору не лезь – он у нас человек суровый – мастер спорта по борьбе. Может и прием применить.

– А я думаю, почему у него одно плечо выше другого и шея – во, – Вовка простодушно показал широкий обхват кистями рук.

Старший смены, сдерживая улыбку, исподволь наблюдал за новичком.

– А ты сам-то как? Есть разряд какой-нибудь? Или только по литроболу?

– Да какой разряд? С кем у нас в деревне тягаться. Кругом тайга. С медведем только лишь?

– А с этим делом как? – старшой щелкнул пальцем по горлу.

– Не пью, не курю, – ответил Вовка.

Старший смены внимательно посмотрел на Вовку:

– Кержак, что ли?

– Не кержак, но их уважаю.

– Ну тем, более не лезь к директору, – улыбнулся старшой.

Старший смены подвел Вовку к салону красоты.

– Девочки, заходить не буду – не положено, а клиента вам нового подгоню. Подстричь, побрить. Если денег у него нет, то в долг. Это наш новый боец.

– Почему нет? – сказал Вовка. – Есть деньги.

– Богатый? Зачем тогда работать? – улыбнулся старшой. – Ну, ладно, решай сам. Когда закончишь процедуру, подойдешь к любому охраннику, пускай вызовет меня.

Вовка сделал шаг в салон. Яркий теплый свет ударил в глаза, влажный, пропитанный приятными ароматами, воздух, зеркала, молодые и не очень, но в нарядных розовых халатиках, женщины, негромкое жужжание машинок, цокот ножниц – этот новый мир манил его, обещал что-то новое, необычное, яркое и, наверное, счастливое. И Вовка смело ринулся вперед.

– Катя, подстриги клиента, – сказала администратор салона.

Новая реальность, новая жизнь уже затягивала, оставляя в прошлом и таежные, деревенские запахи, и звуки, и неспешный ритм.

Он как во сне отвечал на нелепые вопросы:

– Давно ли подстригался? Давно ли брился? Что, у вас там в деревне и салона красоты нет?

А когда, очнувшись, посмотрел в зеркало, он не узнал себя – на него смотрел совсем другой человек: молодой, с чуть впалыми щеками, с чувственными припухшими губами, с большими глазами синего цвета и сильной, словно у спортсмена, широкоплечей фигурой.

Длинные неухоженные волосы и нестриженная несколько лет рыжая борода скрывали все те черты, которые сейчас проявились наружу. И парикмахерша Катя, увидев эти перемены, была так поражена, что инстинктивно не хотела отпускать Вовку – бесшумно все ходила и ходила вокруг, подравнивая то там, то здесь выбившийся из прически волосок, то смахивала щеточкой волосы с воротника Вовкиной рубашки.

– Может, вам голову помыть? – спросила она. – Если у вас денег нет, я заплачу, а вы мне с получки занесете? – опять сказала она.

Вовка с непривычки от такого внимания чувствовал себя немного скованно, но ему была приятна такая забота, тем более девушка была красивой, стройной. Только немного худоватой, да и волосы были какого-то неестественного крашеного цвета.

Потом Вовка с охранником два часа ходил по торговому центру, постигая немудреные азы своей новой работы, а после этого со старшим смены подбирал себе черную форму с желтыми буквами на спине «охрана», после чего поехал на квартиру, чтобы постирать форму. Постирав, он повесил ее сушиться, а сам пошел в комнату. Комната была сегодня пустой – односельчанин заступил на суточное дежурство – и потому недолго думая Вовка лег спать пораньше. Но уснуть долго не мог, ворочался с боку на бок, несколько раз ходил на цыпочках в ванную, щупал форму – сохнет ли? Смотрел на себя в зеркало, привыкая к новой внешности, а перед самым сном вспомнил, что на новом месте можно загадать желание, чтобы приснилась невеста. И он загадал. И ночью приснился сон. Правда, не о том, о чем он загадывал. Но сон был ярким, как наяву.

Отец широко распахнул двери, чтобы можно было пройти с двумя ведрами. За ним вместе с клубами морозного воздуха прокралась собака. Она, виновато опустив хвост, быстро шмыгнула в боковую комнату, где спал Вовка.

– Смотри, что делает, паршивка, – незло заворчала мать.

Отец, поставив на железо у печи ведра с углем, тоже обернулся.

– У, зверюга, успела, – шагнув к двери, взялся за ручку. – А ну… – угрожающе начал он.

– Погоди, – смеясь, перебила мать. – Пусть поздравит.