Пер Вале - Наемные убийцы

Еще он подумал о том, что Меландер и Рённ способны заразить своей флегматичностью всю Хельсингборгскую полицию. А впрочем, они оба молодцы. Меландер всегда им был, и Рённ, вопреки обилию пессимистических предсказаний, стал молодцом, так что, если Гейдт изберет этот путь, ему вряд ли удастся уйти.

Вот Мальме... Да уж, Мальме с точки зрения пограничного контроля чистый ад. Почти все наркотики и многое другое поступает в страну через Мальме.

Человек с недержанием мочи первым соскочил на пол, и, поскольку Мартин Бек поленился отвернуться, пришлось ему созерцать процесс одевания. Мелькали носки, трусы, майки, долго длилась возня с брюками и подтяжками; все же наконец и Мартину Беку предоставилась возможность одеться.

Он потопал в "Савой", где останавливался каждый раз - правда, не так это часто случалось, - и был очень тепло встречен швейцаром с длинными фалдами.

Поднялся в свой номер, побрился, принял душ, доехал на такси до полицейского управления и вошел в кабинет Пера Монссона. Год выдался для местной полиции тяжелый, отчасти даже удручающий, но по Монссону этого не было видно. Он безмятежнее прежнего жевал свои вечные зубочистки.

- Бенни? - сказал Монссон. - Его здесь нет. Он поселился на гидропланной пристани.

В Мальме невесть почему суда на подводных крыльях называют гидропланами, хотя на самом-то деле гидроплан - вид самолета.

- А как остальные точки?

- Всюду строжайший контроль. Да только очень уж много народу едет в эти дни в Данию. И оттуда. Прямо психоз какой-то. Но...

- Ну?

- Внешность у него подходящая, у этого Гейдта. Косая сажень. Ему прямо хоть на четвереньки становись и собакой прикидывайся. Да только в Данию запрещено возить собак. Тамошние лисы заражены бешенством.

- Не знаю, не знаю, - сказал Мартин Бек. - Мало ли высоких людей. Гюнвальд Ларссон, например, будет повыше Гейдта.

- Гюнвальдом Ларссоном только малых детишек пугать, - заметил Монссон, вооружаясь новой зубочисткой.

- Ты все знаешь об этих линиях - твое мнение?

- Гм-м-м. Иногда мне начинает казаться, что я вообще ничего не знаю. Легче всего контролировать железнодорожный паром "Мальмёхюс". Тут у него никаких шансов. Затем так называемые большие пароходы "Орел", "Грипен" и "Эресунн". Посложнее будет с автопаромами в Лимхамне - всеми этими "Гамлетами" и "Офелиями". Ну и самое жуткое место - гидропланная пристань, ад кромешный.

- Гидроплан - это самолет, - поправил Мартин Бек.

- А, все одно - пекло. Один отчаливает, другой причаливает, и зал ожидания все время битком набит, не протиснешься.

- Понимаю.

- Ни черта ты не поймешь, пока сам не увидишь. Штурманов, которые должны билеты проверять, запросто сносят. У таможенников и пограничников есть комната, где они могут спрятаться и перекусить, не то из них в пять минут блин сделают. Потом хоть просовывай под дверь дома, где ждет жена.

Монссон примолк, потому что зубочистка застряла в зубах. Но тут же добавил:

- Извини за избитую остроту.

- А что же тогда делает Скакке?

- Бенни? Стоит на пристани и мерзнет на ветру. Аж весь синий. Со вчерашнего дня все так и стоит.

* * *

Гюнвальд Ларссон тоже мерз, но у него для этого было, с одной стороны, больше, с другой - меньше оснований. Конечно, на норвежско-шведской границе похолоднее, чем в Мальме, зато он был лучше одет - лыжные ботинки, толстые шерстяные носки, кальсоны (хотя он их ненавидел), вельветовые брюки, дубленка и каракулевая шапка.

Прислонившись спиной к сосне, которая росла почти на самой границе, он не спускал глаз с бесконечного потока машин, таможенной будки, пограничного шлагбаума и временного заграждения и рассеянно слушал град проклятий, которыми водители осыпали дотошных полицейских. Это называется открытая граница? Куда подевалось северное сотрудничество? Или в Норвегию теперь въезжать так же сложно, как в Саудовскую Аравию? Может быть, это из-за нефти в Северном море? Или из-за того, что вся шведская полиция состоит из идиотов? Какой я вам Гейдт, черт возьми? И вообще, какое дело полиции до моей фамилии? Пока я швед и в Скандинавии действует постановление об открытой границе, полиции не касается, как меня зовут - Чаплин, Пат или Паташон. Вы поглядите только, какая очередь выстроилась по вашей милости!

Гюнвальд Ларссон вздохнул и поглядел на автомобильную очередь. Она и впрямь была изрядная, тогда как машины, идущие встречным курсом, без помех проносились в Швецию из доброй старой соседней страны. К тому же некоторые полицейские у заграждения вели себя на редкость несуразно. Ведь каждому из них выдана фотография Гейдта и подробное описание примет. Каждому известно, что он плохо владеет шведским, но прилично говорит по-датски. Что ему около тридцати лет и рост его метр девяносто пять. Так нет же, иные по десяти минут мотали душу из лысых шестидесятилетних стариков с типичным шведским произношением. Но Гюнвальд Ларссон не один год жизни убил на бесплодную борьбу с полицейской тупостью. Пусть теперь этим занимается какой-нибудь другой Дон-Кихот.