Николай Зорин - Ловушка памяти

Но вот зазвонил телефон – оглушительно громко, хоть и стоял в прихожей. Я вздрогнула. Нет, не так: меня буквально затрясло – я поняла, почувствовала, что звонок и есть старт к тому страшному. Почему? Не знаю, не знаю, не хочу разбираться. Дядя Толя поднялся и вышел, зачем-то плотно прикрыв дверь.

Что было дальше? Я плохо помню, не люблю это вспоминать. Димка подошел к окну… Нет, к окну подошла я. Или мы вместе подошли? Во всяком случае, окно было, точно было. Меня трясло. Я стояла… Меня совсем затрясло, когда я услышала этот булькающий звук. Бульк – и ноги мои подогнулись. Димка толкнул меня на стул, грубо и резко. Упала чайная ложка: звякнула – и на пол. Я хотела нагнуться, чтобы ее поднять, но Димка… Он меня почти ударил. За что? Я не помню, а может, и тогда не поняла. Он что-то шепотом выкрикнул… И тут вернулся на кухню дядя Толя.

Димка сидел страшно бледный, его левая исцарапанная рука ходила ходуном, правую он почему-то держал в заднем кармане штанов.

– Сумасшедший какой-то! – заговорил дядя Толя рассерженно. – Требует какого-то Дениса, я объясняю ему, что он ошибся номером, не живет здесь никакой Денис, так нет, настаивает… И, что странно, называет мой номер, правильно называет. – Дядя Толя взял из вазочки конфету, развернул, откусил, глотнул из чашки чаю. Димка сжал мою руку, прямо-таки вцепился в нее мертвой хваткой. – Так на чем мы остановились?

Дядя Толя подлил себе в чашку заварки и залпом выпил. Димка издал горлом какой-то странный звук, рука моя в его руке онемела.

А потом дядя Толя начал рассказывать новую забавную историю, но не досказал ее до конца, замолчал на полуслове, посмотрел на меня, закатил глаза и упал лицом на стол. Димка закричал, но почему-то зажал мне рот. Или это я закричала? Потом что-то было еще, но я не помню. Я сидела в прихожей, а Димки рядом не было. Из комнаты доносились звуки, как будто кто-то постукивал пластмассовой линейкой по столу. А потом я оказалась на улице, а Димки все не было. Наверное, я его ждала, потому что напряженно всматривалась в дверь подъезда, прячась за деревом, я помню его толстый, черный, ребристый ствол. И, наверное, мне надоело ждать, или я потеряла надежду дождаться, только я повернулась, пошла и дошла почти до конца двора. И тут… и тут я увидела, что по дорожке идет наш отец. Он нес в руке какой-то журнал. Он, конечно, шел к дяде Толе. А Димки все не было – значит, он остался в квартире… где дядя Толя на кухне… и куда сейчас придет наш отец…

Я бросилась назад, в свою засаду, к стволу. Я не знала, что делать, – от отца до подъезда оставалось совсем ничего, метров двадцать, не больше. И тут дверь распахнулась, и выбежал Димка. Если бы он побежал прямо по дорожке к остановке, они с папой обязательно бы столкнулись лицом к лицу, но он, к счастью, прямиком направился ко мне. Может, мы так и договаривались, что я буду ждать его здесь? Я схватила его за руку и потащила к соседнему дому.

– Димка, там папа! Он, наверное, тебя видел. Что теперь делать?

– Папа? Я его не видел. Ты ничего не напутала?

Мы забежали в чужой подъезд – он оказался проходным.

– Как я могла напутать?

– Ладно, потом. Я нашел кассету, твою кассету, мы спасены. Вот она, возьми. – Он протянул мне кассету. – Видишь, он даже подписал: Дина. Это чтобы я долго не мучился искать. – Димка усмехнулся. – Все закончилось, Динка!

Я с размаху бросила кассету на каменный пол подъезда, с размаху опустила на нее ногу. Пластмассовая коробочка разлетелась, пленка размоталась и порвалась. Димка обнял меня, я уткнулась носом в жесткий воротник его куртки и заплакала…

Папа пришел домой поздно, так поздно, что не пришлось придумывать оправданий, почему мы уже лежим в постелях и выключен свет. Щелкнул замок, послышались его шаги по коридору. Мы с Димкой лежали в темноте и усиленно делали вид, что спим. Дверь в нашу комнату распахнулась, в проеме, освещенном светом из коридора, показался отец.

– Дима!

Меня опять затрясло, как тогда, у дяди Толи на кухне. Димка отбросил одеяло, вскочил. Отец повернулся и пошел по коридору, хлопнула дверь его кабинета. Я бросилась к брату.

– Не надо, Димка, не ходи к нему, не надо!

– Ничего не получится, Динка, идти надо.

– Тогда пошли вместе. Или я одна пойду.

Не стоило мне этого говорить!

– Нет! – заорал он на меня шепотом, толкнул на кровать, быстро оделся и вышел.

Я выбежала из комнаты почти следом. Но Димка уже успел скрыться в папином кабинете, Димка уже начал давать показания. Или я все же не следом? Испугалась и не следом выбежала? Испугалась и задержалась? Я не могла, не могла испугаться, задержаться, ведь это было бы предательством!