Николай Зорин - Ловушка памяти

– Почему главная? Единственная.

– Э-э, не скажи! Всякое может быть, уж поверь моему опыту. Натальины причины, по которым она могла пойти на преступление, лежат на поверхности, но еще совсем не факт, что она его, преступление то есть, и совершила. Вероятность того, что Наталья не виновна, не маленькая.

– Да кто же тогда, если не она?

– Вариантов много, даже навскидку, а ведь я обладаю еще далеко не полной информацией. В конце концов, смерти Максима и Марины могут быть не связаны, не вытекать одна из другой. Или связаны и вытекают, но убийцы у них разные. Например, нельзя исключать, что к фильму может быть как-то причастна Марина. Кстати, ей проще было, чем Наталье, выйти на нужных людей, которые могли бы изготовить подобную вещь.

– Что ты несешь?! – Вениамин вскочил с места и возмущенно потряс кулаком в воздухе. – Марина не могла! Марина… Зачем ей? И потом, может, еще скажешь, что она сама себя зарезала? Ее убили! Понимаешь, убили! А ты…

– Тише, тише! Успокойся. Сядь, не сотрясай воздух. Я ведь не утверждаю, что Марина обязательно виновна, я просто этого не исключаю. Как не могу исключить, пока у меня так мало фактов, причастность всех их родственников и знакомых.

– Ты меня еще в убийцы запиши!

– Надо будет, запишу.

– Да ты что, издеваешься? – Вениамин опять вскочил.

– Сядь, сядь. На вот, выпей, – Андрей снова налил Вениамину водки, – и успокойся. Нельзя так нервничать, Венька. Я просто строю версии, только и всего.

– Версии! – Вениамин принял у него стопку, выпил. – Какие версии? Никаких версий не надо! Наталья виновата, это очевидно. Бери ее в оборот, и все.

– С Натальи я, безусловно, и начну. И завтра же Бородина подключу. Но и другие версии разрабатывать буду. Ты зачем меня нанял? Чтобы я с этим делом разобрался или чтобы Наталью прижучил? – Андрей рассмеялся. – Ладно, допивай свою водку в одиночестве, успокаивайся и спать ложись, а я, пожалуй, пойду. Да, кстати, сделай мне копию диска.

– А что, зацепило? – Вениамин снова пьяненько хихикнул. – Сделаю, подожди пару минут.

Фильм его действительно зацепил. О, еще как зацепил! Он стоял перед глазами, звучал в ушах, и не было никакой возможности от него избавиться. Странное ощущение, никогда ничего подобного с ним не происходило. Но хуже всего было то, что Вениамин догадался.

Черт, черт, черт! Андрей нажал на газ и резко взял с места. Как Венька мог догадаться? Пьян был вроде и в потрясении. Неужели это так бросалось в глаза? Он ведь старался не показывать виду, пытался скрыть свое впечатление за трезвыми версиями и здравыми рассуждениями.

Версии! Кой черт, версии? Все дело только в чертовом фильме.

Скорей бы доехать до дому и пересмотреть…

И показать его Насте. Снять часть тяжести с себя, одному ее не вынести.

Он сходит с ума? Натуральным образом сходит с ума! Ну разве можно такое показывать Насте?

Забыть! Выбросить из головы! Да что с ним такое? Он всегда был трезвым, здравомыслящим человеком. Ну можно ли сходить с ума от какого-то фильма? Фильм вообще ни при чем, просто…

Да что «просто»? Фильм при чем, еще как при чем, и нечего себя обманывать.

И все-таки о фильме нужно забыть, не думать о нем, и все. Хотя бы до завтрашнего утра, когда начнется работа. Разрабатывать прежде всего надо, конечно, Наталью. Фильм, вероятней всего, ее рук дело.

Лучший способ забыть – провести вечер с Настей, как и было условлено. Времени еще не так и много, всего одиннадцать, вполне можно все успеть. Заехать в магазин, купить вина и кое-что для ужина.

Андрей выехал на площадь Конституции, в народе именуемую площадью Проституции, остановился у круглосуточного супермаркета.

Уже у кассы, когда стал расплачиваться, понял, что взял совсем не то вино и не тот набор продуктов, какой хотел и каким они обычно обходились, удивился, хотел вернуться и поменять, но кассир уже выбила чек, и ему стало неудобно. А когда перегружал покупки из корзины в пакет, понял еще одну вещь: и вино, и закуски – те самые, которые были приготовлены Максимом для празднования годовщины свадьбы в фильме. Андрею стало не по себе и ужасно, до какой-то необъяснимой тоски, захотелось к Насте.

Андрей поставил пакет на заднее сиденье машины и набрал свой домашний номер. Если Настя не подойдет к телефону, если не дождалась его и уехала, он просто умрет, прямо здесь, на морально нестойкой площади Конституции, умрет.

Настя взяла трубку сразу, заговорила совсем не сердитым, совсем не обиженным тоном: