Ирина Судакова - Защита рода

Единственным новоделом в экспозиции была бабушкина скатерть. Музейная хранительница сама постелила ее на комод начала ХХ века, поскольку сверху сыпалась штукатурка. Теперь посетители восхищались не только старинной мебелью, но и цветочной вышивкой по всему периметру. Не модной – крестом, а великолепной гладью. Переливы оттенков, аккуратные стежки – просто невозможно пройти мимо! Ниночка прикасалась, закрывала глаза и представляла свою бабушку молоденькой девушкой, склонившейся над пяльцами.

Бабуля запомнилась маленькой и сгорбленной с белыми длинными волосами, подобранными в гульку, со строгим взглядом и редкой улыбкой одобрения. Именно такой она осталась на фотографии, в кабинете Нины. Уже пять лет, как ее нет, но в голове внучки часто звучал строгий голос, дающий едкие комментарии на все Ниночкины глупости и промахи. А ей так хотелось слов одобрения, поддержки. Во всяком случае, Алексея в качестве мужа эта суровая старушка никогда бы не одобрила.

В наследство от бабушки осталась квартира в центре города, нынешнее место жительства семьи Оленевых, и домик в деревне, куда Нина вот уже пять лет не могла съездить – сначала было сложно морально, а сейчас – физически: транспорт туда не ходил, а нанять машину слишком дорого. Леша такие траты никогда бы не одобрил. Сама Нина на права сдать не пыталась – чувствовала себя в салоне любого автотранспортного средства плохо, особенно на заднем сидении: начинала задыхаться. В детстве с родителями она попала в аварию и единственная выжила. Папа умер на месте, а мама – по дороге в больницу. Пятилетняя девочка выжила чудом – ни одной царапины. Заботу о сиротинке взяла на себя бабушка Оля, властная, авторитарная, она самозабвенно любила свою единственную внучку. Почти всю жизнь бабушка прожила в деревне Долгое, расположенной среди сосновых лесов на берегу красивейшего глубокого озера с темной, как чай, водой. Даже воздух там был волшебный – чистый, целебный.

Вскоре после гибели ниночкиных родителей государство выделило бабушке с внучкой квартиру, и они переехали в центр города. Пять лет назад девушка осталась одна. Сказать, что это была потеря – ничего не сказать. Нелюдимой девушке, не имеющей подруг, предпочитавшей танцулькам или гулянкам книги, как будто вынули сердце. Внутри было пусто, холодно и одиноко.

Через три года после этого на горизонте возник греческий бог, Лелик Козлов, веселый, разбитной. Он интересовался историей дворянских фамилий, местными семейными легендами, выспрашивал о бабушке и ее семье. Ниночка, напротив, в то время говорить о своей семье не могла – все еще было больно. А о местной истории рассказывала с удовольствием. Он очаровал девушку и въехал в ее квартиру. На все про все ему хватило пары недель. Много ли нужно недолюбленному одинокому ребенку?

Однако его восхищения своей женой хватило ровно до штампа в паспорте. Сразу же после женитьбы прекратились кино-рестораны-конфеты-букеты и начались для Нины готовка-стирка-уборка, а для Лелика – диван-телевизор-пиво. И вечный поиск работы, пока неудачный. Ниночка иногда думала, что невозможно на ее зарплату столько сибаритствовать, но решила: лишнего не просит – и ладно. Откуда берется дорогая выпивка, эксклюзивная закуска и новый айфон она не интересовалась, чтобы не нарываться.

Чем больше проходило времени, тем чаще тянуло девушку в бабушкину деревню, где она была по-детски счастлива. В памяти возникал и берег лесного озера, где она купалась, и светлый сосновый лес, куда с деревенскими женщинами ходила за земляникой, черникой, грибами, и огромная русская печь в доме, на полатях которой в зимние вечера было уютно лежать и слушать бабушкины рассказы.

Кстати, Мира, откуда-то узнав, что у коллеги есть домик в деревне у озера, не раз просила показать свои владения. Но обладательница наследства отказалась. Она пока не готова была делить эти воспоминания ни с кем.

Иногда девушка просыпалась в поту от кошмара, что дома уже нет, как и всей ее семьи, рода – так гордо называла бабушка многочисленных когда-то родственников.

А сейчас из всего рода осталась одна Нина Николаевна Оленева с тираном-мужем Лешей в придачу, белокурым красавцем, просто Аполлоном. Кстати Лелик после свадьбы взял фамилию жены, став не Козловым, а Оленевым. Теперь шикарная внешность прекрасно сочеталась с дворянской фамилией. Но женщину уже давно перестал восхищать его внешний облик. Особенно когда красивый рот кривился, греческий нос морщился, глаза совсем по-олимпийски метали молнии, а руки могли больно ущипнуть или даже ударить. Но больнее всего он бил словами: недотепа, недоженщина, фригидная, уродина. Иногда женщина не понимала, зачем она вообще Алексею сдалась, если его в ней ничего не устраивает. Но сама на разводе не настаивала и продолжала плакать, когда никто не видит, замазывать или скрывать под одеждой нередкие синяки.