Антон Леонтьев - Остров вчерашнего дня

– Мисс Клейторн! – донеслось до нее, и Нина увидела Филиппа Ломбарда, также вышедшего в коридор.

Только вот его ей еще не хватало! А может, в самом деле не хватало?

Ну нет, не нужен ей никакой синеглазый Филипп, у нее есть ее Женя, и только ее, такой теплый, уютный и в пенсне.

– Вы курите? – спросил Ломбард, протягивая ей портсигар, Нина отрицательно качнула головой.

– Это вагон для некурящих, мистер Ломбард, – сказала она, и тот, чиркнув зажигалкой и затянувшись, усмехнулся.

– Ну, пусть меня оштрафуют, я могу себе это позволить.

Если может, то отчего едет третьим классом?

– Вам не кажется, что мы раньше с вами встречались, мисс Клейторн? – произнес он, и Нина едва сдержала вздох. Ну да, провинциальный нахал клеится к барышне в поезде.

Причем незамысловатым способом.

Крайне незамысловатым.

– Не кажется, – отрезала она, желая одного: чтобы этот сердцеед, выбравший ее в жертвы, оставил ее наконец в покое.

– А вот я отчего-то уверен, что да, – заметил он, пуская дым через ноздри и походя при этом на дракона в человеческом обличье.

Но бывают ли синеглазые драконы?

– А я вот уверена, что мы с вами увиделись в первый раз в жизни в вагоне только что! – воскликнула девушка, и тут на ее счастье появился проводник, который тотчас обратился к Ломбарду, указав ему на то, что курить в этом вагоне нельзя.

Воспользовавшись заминкой, Нина приняла решение и двинулась вперед по коридору, чуть шатаясь от вагонной тряски. Миновав второй класс, она оказалась наконец в первом.

Шторки на стеклянных дверях некоторых купе первого класса были задернуты, однако в том, которое ей требовалось, к счастью, нет.

Его честь судья Уоргрейв, сидя в купе на кожаном сиденье один, спал – голова свалилась на грудь, губы подрагивали.

Нина, обернувшись и убедившись, что никого ни с одной, ни с другой стороны нет, дернула дверную ручку.

Дверь, как и полагается оной в купе первого класса, отъехала без малейшего шума, и Нина, прикрыв ее за собой, быстро задернула шторку с одной стороны, чтобы не было видно, чем она занимается.

Ее взгляд был прикован к уже знакомому ей саквояжу, стоявшему на сиденье напротив того, на котором полулежал судья, на коленях которого покоился роман Ариадны Оливер «Peril At Horse House». Убедившись, что Уоргрейв, посапывая, крепко спит, Нина с бьющимся сердцем приблизилась к саквояжу и распахнула его.

Ей была нужна бутылочка из крепкого стекла особой формы, пачка сургуча и портативная пишущая машинка.

Джентльменский набор серийного убийцы.

Потому что если она их не найдет, то это будет плохо. Или, наоборот, хорошо?

Нина и сама этого не знала.

Комплект нижнего мужского белья. Это ее уж точно не интересовало. Темно-красная кожаная папка с газетными вырезками о каком-то пилоте и его самолете – ну, это к делу отношения не имеет. Небольшая фарфоровая коробочка, в которой, как оказалась, покоилась бритва. Ну, это тоже, хотя бритва опасная – такой можно запросто перерезать горло.

Но в «Десяти негритятах» никому из жертв горло не перерезали. Одному несчастному, правда, разрубили затылок топором, но такого инструмента в саквояже явно не было.

Но это в «Десяти негритятах», а как обстояли дела с «Десятью альбатросами»?

Еще одна коробочка, на этот раз металлическая. Теперь кое-что поинтереснее: шприц.

Мисс Брент, ее соседке по третьему классу, старой (ну ладно, не такой уж , но все же) ханже и поклоннице фашистских идей, впрыснули цианид именно шприцом. Правда, украденным у доктора, который должен был по роду службы возить с собой таковой, но в этот раз свой собственный шприц у судьи также имелся.

В романе он был умирающим от рака юристом на пенсии, который, понимая, что вот-вот отдаст концы, решил осуществить свою давнишнюю мечту.

И совершить идеальное убийство, причем не одно, а целых десять.

Нина помнила, что в романе судья, который на острове только разыграл свою смерть, то есть прикончил или довел до смерти всего лишь девять человек, не мог отказать себе в удовольствии убить все же именно десятерых, и поэтому в качестве последнего «негритенка» убрал с дороги некого Морриса, крайне сомнительного субъекта, который, помимо прочего, помог ему приобрести на подставное имя остров, а до этого промышлял наркотиками и пристрастил к ним дочь друзей судьи, которая от этого умерла, то есть он также подходил на роль жертвы.

И еще до того как отбыть на остров, дабы прикончить там девять человек, добрый судья, зная, как Моррис трепетно относится к своему здоровью (как и целая куча злодеев и убийц), вручил ему желатиновую капсулу, нашпигованную снотворным в убойной дозе, и сообщил, что это новейшее средство для улучшения пищеварения.