Наталья Уфимцева: Мы под небом

Полковник Рындин, импозантно пройдясь по кабинету, повернулся к сыщику.

– Роковая.

– Это жена что ли?

– Ой, Степан Кузьмич, дорогой вы мой музейный экспонат, ну, причём тут жена?

– Так это вы на любовницу намекаете?

– Я не намекаю, я рассуждаю.

– Вы его жену видели, вот эта точно роковая. Такой прихлопнуть раз плюнуть. Я бы на его месте не рисковал.

– Так может он так рискнул неудачно? Кто был в доме, когда это случилось?

– Прислуга, жена, сын, брат покойного Зорина, жена брата и племянница.

– Ого, собрание, какое. С кем он общался более тесно?

– Со всеми.

– Хорошо. С кем он пил вино, перед тем как…

– Один.

– Вот вам и первое обстоятельство.

Кошкин, прибывая в своих мыслях, потерял нить начальственного повествования.

– Обстоятельство чего?

– Причины для беспокойства нервной системы. Полный дом людей. А он уединяется в кабинете и выпивает сам с собой.

– Может он о чем-то думал.

– Вот, о чём?

– Да кто ж теперь скажет. Может, ему надо было сосредоточиться.

– Если бы он сосредоточился, то, скорее всего мы бы не имели то, что имеем. Или он был не в курсе?

Степан Кузьмич грустно посмотрел на полковника, полного позитива и свежих идей. Пади разбери теперь.

– Не в курсе чего?

– Того, что пьет уже на брудершафт со смертью.

«Да, вы сегодня, Дмитрий Сергеевич, кладезь мыслей и афоризмов», сыщик перевел диалог в другую мысленную плоскость. Что с того был он в курсе или не был он там. Скажите лучше, кто этот курс ему организовал. И пил Зорин в гордом одиночестве не свойственное его гастрономической привычке красное грузинское вино, не коньяк, как полагается. Правильно. Может он и не собирался сосредотачиваться, а просто ждал человека, для которого и открыл вино. И что стоило ему или ей, потом унести второй бокал?

– А как там вдова? Я слышал, она до сих пор носит траур?

Мысль о ней синхронно совпала с неожиданно заданным вопросом.

– Да.

– Что говорит?

– Молчит. Если бы у неё была возможность, она бы спустила меня с лестницы, причем молча, не проронив ни звука.

– Знаешь, что, Степан Кузьмич, ты там поаккуратней, не геройствуй и ничего там у неё не пей и не ешь.

– Да мне там, Дмитрий Сергеевич без веских оснований делать нечего, а ем я исключительно домашнюю пищу, приготовленную от души и с любовью.

Покидая кабинет начальства, Кошкин почувствовал, как проголодался. С удовольствием он извлек из своей видавшей виды папки исключительно домашние пирожки. Маленькие румяные треугольнички хранили тепло заботливых рук его жены, его Евдокии. Перетертая с жареным лучком картошечка и грибочки с золотистым куриным филе. Да, с такими пирожками никакие нейролептики для поднятия настроения ни к чему.

Катерина посмотрела в окно и не поверила своим глазам. На террасе в плетеном кресле, как у себя дома расположилась молодая особа. Она сидела, размахивая тонким ремешком дорогой сумочки, с интересом разглядывая дом.

– Как вы сюда попали?

Интересное положение дамы давало понять, что забор она не штурмовала. Молодая прелестница молчала, загадочно улыбаясь.

– У вас, что есть ключи?

– Очень скоро у меня от всего здесь будут ключи. Весь этот дом будет моим. А тебе, дорогуша, придется поискать себе новое пристанище.

– Я не собираюсь слушать этот бред.

– А ты и не слушай. Просто начинай потихоньку складывать свои вещички. Времени, как ты понимаешь у тебя немного осталось.

Незнакомка гордо погладила свой, выступающий сферой живот.

– И не советую становиться у меня на пути.

– Вы сумасшедшая?

– Я? Как ты смогла заметить, я всего лишь беременная. Хотя это для меня всего лишь. А для тебя?

Катерину окатила волна жаркой неприязни, да как она смеет, топтаться по самому больному.

– Много бы сейчас отдала, чтобы оказаться на моем месте? Десять лет мужику голову морочишь. На что рассчитывала, курица бесплодная? Кто ты вообще такая, чтобы иметь всё это? Пожила красиво, хватит, дай другим пожить. Чего онемела что ли? Ау, отомри!

Собрав в кулак всё свою силу воли, Катя, резко повернувшись, пошла в дом. Сейчас закроется дверь, и эта девчонка растворится, как будто её и не было. Откуда она так хорошо осведомлена о её личной жизни. О том, что столько долгих лет, каждый день, каждую минуту она просила одного у неба, единственного – ребеночка.

Ни у неё, ни у мужа врачи не находили никаких патологий, а детей не было. Все разводили руками. Экстрасенсы совершали свои магические обряды и ритуалы, которые, не смотря на свою дороговизну, не приносили результата. Обратившись в отчаянье к известному астрологу, она поняла, что спасти её может только чудо. Вердикт звездного специалиста был суров – иммунное бесплодие. Это когда муж абсолютно здоров, жена, здорова, но в паре детей быть не может. Парадокс, люди любят друг друга, а их клетки помимо их воли не намерены сливаясь, давать потомство. Правда встречались удивительные случаи, которые при анализе таких пар, складывались в чудесную закономерность: махнувшие рукой на свою неспособность иметь детей люди, брали сирот из детского дома и спустя некоторое время клетки антагонисты, начинали вести себя совершенно иначе, награждая родителей подарком небес, о котором те уже и не мечтали.