Анна Волошина: Смерть пиковой дамы

А вдруг Хруцкому надоели измены жены, а от её образа в своих фильмах он устал? Та же мысль пришла, кажется, в голову Пичугина. Он воскликнул:

– Может, это её муж?! Он убил Анну, а теперь спихнёт всё на меня.

Полянская покачала головой:

– Хруцкого я немного знаю. Мне кажется, что он не способен на такое. Африканские страсти ему не были свойственны никогда.

Заметив горькую усмешку Артёма, она добавила:

– Кроме того, он не настолько глуп, чтобы убивать жену на своей собственной даче, а потом поджигать дом. Думаю, что у него хватило бы ума обставить всё так, чтобы на него не пало ни малейшего подозрения.

– А если он сделал это в слепой ярости? В гневе?

– Ну, если б он застал вас там, то это ещё было бы возможно. Но ведь вас там точно не было в тот момент? – Полянская испытующе смотрела на Артёма. – И никаких признаков пребывания другого мужчины вы не заметили?

– Конечно, меня там не было, – уныло промолвил Пичугин. – Ни меня, ни кого другого. И чёрт меня дёрнул вообще там появиться. Даже если это и муж – его не тронут, особенно когда под рукой есть такой лопух, как я. Что я против него? Господи, что ж теперь со мной будет?

Нытьё Пичугина раздражало Полянскую. Но она спокойно заметила:

– Ничего не будет, успокойтесь. Чтобы человека заподозрили, нужны мотивы. Разве у вас они есть?

– Да любой следователь, если захочет, найдет какие-нибудь мотивы. То есть, придумает их. Например, она меня бросила, и я решил отомстить.

– Глупости! – раздражённо сказала Полянская. – Вы ведь были знакомы с ней не больше недели. Это слишком маленький срок для того, чтобы она успела вскружить вам голову, а потом бросить.

– Мне есть, о чём волноваться, – буркнул Артём. – Если убийцу не найдут в ближайшее время, мне придётся плохо. Даже если меня не арестуют… Разнесут на весь свет. Настя мне этого не простит и не поверит, что у нас ничего не было с Анной.

«Не было, потому что Анну убили до того, как ты там появился, – подумала Полянская. – Раньше надо было сожалеть!»

Но всего этого Тамара не стала говорить Артёму, раздавленному и смертельно напуганному.

– Вы ведь поможете? – заискивающе заглянул ей в глаза Артём. – Только вы можете узнать, кто желал смерти Анне…Ведь даже мужа её знаете.

Тамара покачала головой. Недоброжелателей у Алдановой было множество, и кто-то, подогреваемый ненавистью, решился на убийство. Если не муж, которому она регулярно наставляла рога, то какой-нибудь любовник, получивший отставку. Нельзя сбрасывать со счетов и брошенных или обманутых ради Алдановой женщин. Актрису могла убить разъярённая жена, чей муж изменял ей с Анной. Вариантов было огромное количество.

– Ладно, давайте адрес, – нехотя сказала Полянская и поднялась с кресла.

– Сейчас, сейчас… Напишу вам, как лучше добраться, – Пичугин принялся лихорадочно искать ручку и лист бумаги.

– Я ведь без машины, – усмехнулась Полянская. – Скажите только, с какого вокзала и на какой электричке ехать. Ну и как станция называется.

– Да-да, конечно, – Артём вырвал листок из записной книжки. – О расходах не беспокойтесь, я все оплачу. Любые расходы…

Тамара вернулась домой и задумалась: зачем это она приходила к Пичугину, что ей там понадобилось? Ах, да зуб же, который разболелся так не вовремя! Но теперь от боли не осталось и воспоминания. Визит к врачу можно отложить. Хоть какая-то польза от этого нагромождения нелепостей.

…Снова эта нескончаемая лестница с высокими ступенями. С криком отчаянья она летит вниз минуту, полчаса, час… Она давно потеряла счёт времени. Но никто не услышит и никто не придёт на помощь. И каждая секунда неумолимо приближает её к страшному концу. И лицо, его лицо, искажённое ужасом. Или, может быть, ненавистью?

Ей знакома здесь каждая выбоина в ступеньках, каждая царапина на стене и каждая трещина на давно не белёном потолке. Зачем она снова и снова приходит сюда? Сама этого не знает. Просто входит в прохладный полумрак подъезда и медленно поднимается вверх, минуя пролёт за пролётом.

Вот и последний этаж, дальше только чердак. Металлическая лесенка, на узкой дверце большой навесной замок. Там ей делать нечего.

Медленно преодолевает она ступеньку за ступенькой, опираясь правой рукой на перила. Тонкие пальцы ощущают тепло дерева, отполированного сотнями рук.

Вот она уже на площадке последнего этажа. Свет, проникающий сквозь большое пыльное окно, ложится на пол ровными квадратами. Женщина подходит к перилам и, затаив дыхание, заглядывает вниз, в прохладный полумрак. Слышно, как громко стучит сердце. Внезапно оно замирает: внизу ей чудится тёмная фигура человека, распластавшегося на холодной керамической плитке пола. Она зажмуривает глаза. Бегут секунды, одна, другая, третья… Нехотя открыв глаза, смотрит вниз. Ничего, лишь гладкий пол, освещенный тусклой лампочкой. Зачем же она пришла сюда?