Анна Волошина: Смерть пиковой дамы

«И Хруцкий дурак! И все мужчины – идиоты!» – успокаивающе сказала Ольга самой себе и отправилась спать. Зрелище чужого пожара благотворно подействовало на её нервную систему. Едва коснувшись головой подушки, она уснула с мыслью, что, наверное, проспит теперь до обеда. Последнее, что она увидела сквозь подступающий сон, была персидская кошка Пушинка, прыгнувшая на форточку.

***

Разбудила Ольгу кошка, истошно оравшая на улице прямо под окном. Открыв глаза, Смирнова вспомнила, что вставала ночью и закрыла форточку. Стало прохладно, к тому же с улицы тянуло горелым. А о кошке как-то не подумала со сна. И вот теперь Пушинка не может попасть домой и потому громко требует, чтобы её впустили. На часах всего шесть. Жуткая рань! Ольга зевнула и спустила ноги на пол.

Кошка вдруг замолчала. Ольга встревожилась, подошла к окну и выглянула наружу. Пушинки не было видно. Смирнова перевела взгляд на соседский дом. Издалека он выглядел совсем обычным. Может, никакого пожара не было, и ей всё привиделось во сне? Впрочем, нет: гарью пахло до сих пор.

Сладко зевнув, Ольга набросила халатик и побрела во двор искать кошку. Она прошла вдоль своего участка и подошла вплотную к забору, отделявшему её дачу от владений Хруцкого. Соседский дом тонул в зелени, сквозь густую листву не было видно никаких следов ночного кошмара. Стояла тишина. Возможно, хозяева и не знают о случившемся несчастье. Может, их было в Москве – уехали на съёмки куда-нибудь на Лазурный берег.

Окинув взглядом соседский участок, Ольга задержала взгляд на цветнике за забором. Там алели пышные цветы, названий которых она не знала. Чуть дальше шли грядки, взрыхлённые и ровненькие, как по ниточке протянутые. Вряд ли это дело рук самого режиссёра или его супруги. Садом-огородом у них, скорей всего, занимается приходящий садовник. Впрочем, она никогда специально не следила за соседями. Не стала бы разглядывать их участок и сейчас, когда б не пропавшая кошка. Да ещё вчерашний пожар…

Женщина медленно шла вдоль ограды и негромко звала Пушинку. Кошка не отзывалась. Куда она, в конце концов, делась? Обычно далеко от дома не уходила. Пушинка была совсем ещё молодая и пугливая.

Внезапно Ольга остановилась, за забором что-то показалось ей странным. Вдоль оградки, прямо по вскопанной земле, тянулись следы. Крупные, явно мужские, размера никак не меньше сорок четвёртого. Вряд ли это Хруцкий бегал. Рост у него – метр с кепкой, и размер ноги соответствующий. Хотя кто его знает, иногда у маленьких мужчин бывают очень большие ноги. Садовник тоже не стал бы топтать землю, которую с таким старанием взрыхлял. Может, пожарники? Но зачем бы им сюда забираться, они суетились возле дома. Лезть в самый дальний участок сада им вроде ни к чему. Тем более в темноте.

Подойдя вплотную к сетке, Ольга внимательно рассмотрела следы и увидела, что тянутся они к дому от больших розовых кустов, росших на краю участка. А от дома к розам шла ещё одна линия чётко отпечатавшихся следов, на этот раз уже в обратном направлении. Значит, кто-то вошёл в дом с улицы, а потом тем же путём вышел. И было это совсем недавно.

Но с чего бы вдруг ей интересоваться какими-то следами, чьи бы они ни были? Ольга отошла от ограды и направилась к своему дому. Перед закрытой дверью уже ждала кошка, она громко и жалобно замяукала.

Уже коснувшись дверной ручки, Ольга вдруг замерла. В тишине раннего утра ей послышался какой-то звук, похожий на скрип гравия на дорожке. Она обернулась и посмотрела в сторону забора, разделявшего участки. Кошка снова просительно мяукнула. Ольга прищурила близорукие глаза, ещё раз всмотрелась в пространство за оградой. Затем дёрнула на себя ручку двери.

Накормив кошку, она снова прилегла на диван. Думала, полежит ещё полчаса и встанет, но сама не заметила, как заснула. Да так крепко, что не услышала, как в комнату вошла Пушинка. Она задумчиво оглядела хозяйку жёлтыми глазами и принялась энергично точить когти об обивку кресла.

– Шлюха, идиотка! Ещё раз застукаю тебя с этой сволочью, пристрелю обоих!

– Сам кретин! Мы с Александром Василичем кофе пили. Кто ж тебе, косорукому, виноват, что сам телевизор починить не можешь.

– А голый-то он что ж в телевизор полез? Чтоб лучше видеть что ль?

– Не голый, а без рубашки. И вообще отстань от меня, надоел уже. Лучше поблагодарил бы Василича за телик. Рублей пятьсот ведь сэкономил.