Николай Леонов - Хранители смерти

– Нет, и тут неточность, Лев Иванович. Я пока еще не выяснил, насколько близки были к Закатовскому Востоков и Зверева, но все, с кем я разговаривал, отрицают, что художник что-то им дарил. Никто не видел у них картин. Нет, получатели картин – другие люди. Помимо Бушуева, Овчинникова и Любарской, я выявил еще четырех человек, которые получили подарки от художника. Это дирижер симфонического оркестра Леонид Ярский, редактор газеты «Северный вестник» Владимир Гришин, краевед Максим Точилин и органистка Татьяна Варенникова.

– Вот оно что… – протянул Гуров. – Если Востоков и Зверева не имели у себя картин Закатовского, стало быть, его картины не обязательно несут смерть их владельцу… Или все-таки обязательно?

В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел, вернее, вбежал лейтенант Полудин.

– Я не опоздал? Я спешил изо всех сил! Хотел закончить обыск у Зверевой.

– И как, закончил? – спросил у него Гуров, оторвавшись от своих раздумий.

– Да, осмотрел все самым тщательным образом, – ответил Полудин. – Обнаружил пропажу еще нескольких ценных вещей, которые не вошли в опись при первом осмотре.

– А картину художника Закатовского ты, случайно, там не нашел? – спросил Ганчук.

– Нет, Николай Васильевич, картин у Зверевой не было, это я точно выяснил. Она собирала только иконы, и то старинные. Даже работы восемнадцатого, а тем более девятнадцатого века не брала. А к картинам современных художников вообще относилась с презрением.

– Очень интересно, очень… – протянул Гуров. Он встал, прошелся по кабинету из угла в угол, потом остановился перед участниками совещания и произнес: – Кажется, нам нужно пересмотреть картину здешних преступлений, которая у вас сложилась. Мы ошиблись, когда объединили все убийства в одно дело. У нас не одна серия убийств, жертвами которой стали пять человек, а две разные серии. В одном случае жертвами стали художник Бушуев, историк Овчинников и актриса Любарская. Здесь преступник постарался замаскировать убийства, представить их как несчастный случай или самоубийство. И даже когда следствие пришло к выводу, что имеет дело не с суицидом, не со случайным падением из окна или с обрыва, а с убийствами, оно никак не могло нащупать мотив. Теперь мы этот мотив знаем: убийца охотился за картинами Константина Закатовского, подаренными этим людям. Картины явились маркерами жертв. Как сказала знакомая одной из жертв, эти люди стали «хранителями вечности». А я ее перефразирую: эти люди стали «хранителями смерти»!

– Да, ты прав, Лев Иванович! – воскликнул майор Ганчук. – Но это означает, что и над остальными владельцами подаренных картин нависла опасность. Мы должны их предостеречь. Может быть, организовать им охрану.

– Да, Николай Васильевич, ты тоже прав, – согласился Гуров. – Но охрана – это, пожалуй, мера преждевременная. А вот предупредить людей надо. Надо встретиться с ними и обрисовать им ситуацию. Пугать людей, конечно, не надо, но предостеречь нужно, чтобы они не отправлялись с малознакомыми людьми в глухие места.

– Да, но Игнат Бушуев погиб не в глухом месте, а в собственной квартире, – напомнил Волобуев. – И его убийца был ему, скорее всего, хорошо знаком.

– Да, этот эпизод выпадает из общего ряда. Но все же эти «хранители» сильнее рискуют погибнуть, отправившись куда-нибудь на реку или на скалу. Так что надо встретиться со всеми и предупредить о возможной опасности. Кто там в твоем списке, майор?

– Сейчас повторю. Значит, картины в подарок от Закатовского получили, помимо погибших, дирижер Ярский, органистка консерватории Варенникова, редактор газеты Гришин и краевед Точилин.

– Итого четверо, – заключил Гуров. – И нас тоже четверо. Давайте распределим их между собой. Я, пожалуй, возьму себе редактора газеты. Мой опыт подсказывает, что от журналистов можно получить очень интересную информацию, которой не располагает полиция. Я не раз в своих расследованиях получал помощь от журналистов. Ты, Николай Васильевич, возьми себе дирижера, капитан – краеведа, а лейтенант, как самый молодой, пусть встретится с органисткой. Сейчас, – сыщик взглянул на часы, – всего одиннадцать, время еще детское, можно и сегодня провести эти встречи.

– А других людей, хранящих у себя картины Закатовского, мы разве не будем предупреждать? – спросил капитан.

– Кого ты имеешь в виду? – не понял Гуров.

– Я имею в виду тех, кто не получил картины в подарок от художника, а купил их, – объяснил Волобуев. – Разве им ничего не угрожает?