Ведя разговор, Чек отлично сознавал, что намерен подвергнуть Мельника смертельному риску. На мгновение он даже замолчал и прикрыл глаза, поняв, что риск - это слишком мягко сказано. Точнее было бы сказать, что он намерен убить Мельника, прикончить так же наверняка, как если бы пальнул ему в голову из своего обреза. Но Баландин был прав: ввязавшись в эту игру, надо было идти до конца, не останавливаясь ни перед чем.., или не ввязываться в нее вовсе. Отступать было некуда, и Чек мастерски довел разговор до логического завершения, в качестве последней точки положив перед Мельником две заранее заготовленные бумаги: инструкцию с интернетовским адресом "Эры" и расписку, в которой говорилось, что Мельник сполна вернул долг.
До того, как сделать решительный ход, они детально изучили распорядок дня Рогозина и расположение охранявших его дачу постов. Их оказалось не так уж много: все-таки это была дача, а не военная база. Беспокойство вызывал только Канаш, появлявшийся на даче и исчезавший в неизвестном направлении совершенно неожиданно и без всякой системы. Этот человек был опасен, как вырвавшийся на оперативный простор ферзь или затаившийся в колоде джокер, и Мельник с его компьютером должен был стать фигурой, которой жертвуют для того, чтобы снять ферзя с доски.
...Похожая на оголовок дота бетонная пирамидка, вместо пулеметной амбразуры снабженная железной дверью, стояла на обочине шоссе, наполовину скрытая высокой травой и какими-то кустами с сочной темно-зеленой листвой. Чек вышел из двери, в проушине которой болтался сбитый выстрелом замок, и кивнул сидевшему в кустах Баландину.
- Пошли.
Баландин легко разогнулся, выпрямляясь во весь рост, и заталкивая "вальтер" за пояс брюк. Легкий ветерок ерошил его слегка отросшие волосы, на губах играла кривая усмешка. Теперь, когда цель была близка, он стал больше похож на безумца, и Чек подумал, что сам он вряд ли выглядит лучше.
- Уже все? - спросил хромой волк, разминая затекшие ноги.
- Все, все, - сказал ему Чек. - Привет Канашу я послал, ментов вызвал, так что с этим мы, считай, разделались.
Он с сомнением посмотрел на плоский чемоданчик ноутбука в своей правой руке, на мгновение задумался, а потом коротко размахнулся и ударил компьютер об угол бетонной пирамидки. От удара крышка отскочила, и Чек ударил снова. Дисплей разлетелся вдребезги, во все стороны брызнули кривые осколки пластмассы и светлые горошины клавиш, похожие на игральные кости. Чек размахнулся еще раз, как будто компьютер был живым существом, которое требовалось безотлагательно прикончить, чтобы окончательно порвать с прошлым. Рассыпавшиеся по земле клавиши смотрели на него из травы, как полные укоризненного недоумения глаза. За что? - словно спрашивали они, и, чтобы разом ответить на все вопросы, Чек ударил ноутбуком по светло-серому бетону изо всех сил - так, что это больше напоминало взрыв, и в руке у него не осталось ничего, кроме обломанной пластиковой рукоятки. Он отшвырнул рукоятку в сторону и повернулся к Баландину, попутно припечатав подошвой валявшуюся в траве материнскую плату.
- Пошли, - повторил он.
- А петь не будешь? - с издевкой поинтересовался хромой. - Гимн какой-нибудь или это.., панихиду?
- Да пошел ты, - устало произнес Чек. - Я свое уже отпел.
- Нет, браток, - ухмыльнулся Баландин, направляясь к тропинке, которая напрямик, через хлеба вела к лесу, за которым стоял дачный поселок. - Это ты сейчас так думаешь. А вот повяжут тебя менты, тогда поймешь, что все еще впереди - и песни, и пляски, и ударный труд, и даже нетрадиционный секс.
- Да, - сказал Чек, - по части нетрадиционного секса ты у нас признанный эксперт. Можно сказать, летчик-испытатель.
- За такое убивают, - буднично заметил Баландин, ныряя в высокую рожь.
- Так убей, - так же буднично предложил Чек, глядя в его обтянутую серой рубашкой костлявую спину. - У тебя отличный выбор: или я, или Рогозин. Я назвал тебя петухом, а Рогозин тебя им сделал.
Баландин посмотрел на него через плечо.
- Зачем выбирать? - спросил он, - Я могу сделать вас по очереди.
- Давай, - сказал Чек и вынул из-под куртки обрез. - Приступай, петушок.
Баландин хмыкнул и зашагал дальше.
- Сначала Юрика, - сказал он, не оборачиваясь - А потом ты извинишься.
- Может быть, - откликнулся Чек.
Он не лгал. Извиниться ему ничего не стоило, точно так же, как и затеять перестрелку с Баландиным. У него было ощущение, что жизнь кончилась, причем не вчера и не сегодня, а в тот момент, когда он впервые увидел хромого волка. Более того, ему казалось, что Баландин испытывает те же ощущения и хорохорится по привычке.
Читать дальше