Андрей Воронин - Без единого выстрела

- В суде?

- Да, Юрий Валерьевич, в суде. Не понимаю, почему эти псы из прокуратуры до сих пор не вернулись. Дело в том, что человек, о котором мы с вами говорим, проник в электронное хранилище информации ГРУ, добыл там компромат на одного из сотрудников "Кентавра" и попытался пустить его в дело по собственному усмотрению. Сегодня днем на его квартире побывали двое неизвестных, судя по всему - офицеры ГРУ. По крайней мере, один из них называл другого полковником, и моих людей они отделали весьма профессионально. Они искали извлеченную из компьютера ГРУ информацию.

- Нашли? - спросил Рогозин.

Глаза его снова были закрыты, лицо казалось абсолютно бесстрастным и бледным, как у восковой куклы. Канаш удивился самообладанию Рогозина. Он-то ожидал безобразного скандала, гроханья кулаком по столу, обещаний сгноить и скрутить в бараний рог, бессвязных обвинений и угроз, а вместо этого получался спокойный и даже деловой разговор.

- Не нашли, - ответил Канаш. - И не найдут. Но они знают, где искать, и мне это активно не нравится. ГРУ - это не "Кентавр", это противник посолиднее. То есть что это я говорю? ГРУ - это не противник, а что-то вроде природного катаклизма. Не станете же вы называть противником извержение вулкана... Захотят раздавить - раздавят.

- Милая перспектива, - сказал Рогозин. Не открывая глаз, словно ему было невмоготу смотреть по сторонам, он положил свое яблоко на перила веранды и вынул из пачки сигарету. - Ну хорошо, будем считать, что ты уже напугал меня до полусмерти. А что ты, как начальник службы безопасности, можешь предложить в данной ситуации? Или весь этот треп был просто прелюдией к заявлению об уходе в отставку?

Канаш криво усмехнулся, подумав, что в его теперешнем положении возможен только один способ ухода в отставку - ногами вперед.

- Я уже предложил, - сказал он. - Поезжайте за границу.

- На какой срок? На неделю, на месяц? Или на год?

А может быть, навсегда? Ты же грамотный мужик, Канаш. Неужели ты не понимаешь, что это равносильно финансовой, деловой или политической смерти?

- Но не физической же, - заметил Канаш.

- Не говори чепухи. От этой хромой обезьяны Баландина ты меня как-нибудь защитишь, а если ты имеешь в виду ГРУ, то от них и за границей не спрячешься. И потом, от ГРУ надо прятаться вовсе не мне, а как раз-таки тебе. Нет, Валентин Валерьянович, это не выход. Это для травоядных, которые во всех опасных ситуациях могут рассчитывать только на быстроту своих ног и собственную выносливость. А мы с тобой...

- Да, - довольно непочтительно перебил его Канаш, - конечно. Мы с вами хищники, победители и так далее, и тому подобное. Только это все поэзия, а спецназ ГРУ - проза, причем выдержанная в духе строгого реализма. Они нас с вами сначала шлепнут, а уж потом, может быть, вскроют, чтобы разобраться, чем мы питались: травой или мясом.

- Сгущаешь краски, - сказал Рогозин. - Если дела обстоят именно таким образом, то мы с тобой давно уже должны были остыть. Мне кажется, эти твои рассуждения относятся к категории "что будет, если..." Я угадал?

- В какой-то степени. - Канаш медленно, задумчиво кивнул. - У меня сложилось впечатление, что ГРУ заинтересовано в том, чтобы замять это дело без лишнего шума. Они действуют очень осторожно и явно неофициально возможно, потому, что на руках у них одни догадки и ни одной улики. Какое-то время у нас еще есть, и если не сидеть сложа руки, из этой трясины можно выбраться. И потом, мир полон случайностей. Если на минутку представить, что все, кто замешан в этой истории, тем или иным способом уйдут со сцены..

Он замолчал, выжидательно уставившись на Рогозина.

- Что ты пялишься на меня, как Кашпировский? - грубо проворчал Рогозин. - Чего ты от меня ждешь?

Эту кашу заварил твой человек, ты и разбирайся. И потом, это твоя работа.

- Не уверен, - медленно проговорил Канаш. - Уж очень ответственное решение... Мне бы очень не хотелось принимать его в одиночку. Кроме того, последствия этого решения непременно повлияют на вашу судьбу гораздо сильнее, чем на мою.

- Почему это? - сварливым тоном поинтересовался Рогозин.

- Да просто потому, что я обучен не только нападать, но и убегать, и прятаться. Я умею это делать вполне профессионально. А вы, Юрий Валерьевич? В жизни бывают положения, в которых деньги практически ничего не решают, и нам с вами сейчас до такого положения осталось полшага, максимум шаг. Так что с этой минуты я и пальцем не шевельну, не заручившись вашим прямым приказом.