Сергей Соколов - Мир пустых Горизонтов

Обвалилась часть потолка. Сверху на продолжавшего лежать профессора посыпались металлические перекрытия, балки, воздуховоды, оборванные кабели, осколки и обломки чего-то, мебель. Упали люди. Грохот, крики, шипение, лязг… Темнота и вспышки электрических дуг… Запах озона… Наконец наступила тишина…

Ничего для других не закончилось, это Людвиг Люберц потерял сознание.

Его нашли и извлекли из-под хлама инеты-спасатели. Им тоже пришлось не сладко: у одного ноги сгибалась в коленях как у журавля, что, впрочем, инету совсем не мешало. У второго на лице отсутствовал кожный покров, обнажив пугающее внутреннее устройства антропоморфной машины. Оба ловко орудовали массивным инструментом. Что-то распиливая и сгибая, они осторожно пробивались через завалы к человеку. Последнее препятствие – обломок искореженной фермы потолка – едва не убил Люберца, повиснув на каком-то тросе в нескольких сантиметрах от его грудины. Ему вообще повезло в этом аду больше других. Инеты помогли подняться, сделали экспресс-диагностику, нашли лишь гематому на затылке и удалились по своим неотложным спасательным делам.

Профессор огляделся. Где-то за глазами ощущалась боль, они слезились, но сквозь мутную пелену стало понятно, что в бывшем регистрационном зале он в одиночестве стоял по щиколотку в пожарной пене. Пена лежала и на разбитом оборудовании, и на рабочих столах, и на стенах, и на остатках завала под потолочной дырой, уже накрытой временным настилом этажом выше. Кое-где пена была розовой. Очевидно, от крови.

Голова гудела в ватной пустоте. Людвиг Люберц пытался думать, чтобы тем самым сдвинуть мозг с пути животного инстинкта самосохранения.

«Мне надо… Куда же мне надо? Мне срочно надо в амбулаторию… Да, в амбулаторию, но… Только узнать… Не дай бог… Это катастрофа. Что произошло? Лунотрясение? Вряд ли. Этот район сейсмически не активный. Во всяком случае, был таковым. Спорадический метеорит? Маловероятно. Патрульная служба обсерватории сумела бы его засечь на подлёте, а надёжный „Блиц“, пусть и в варианте „стандарт“ сумел бы уничтожить. Что остаётся? Вездесущий Ксанф? Но тогда, если моя догадка… та самая… верна, возникает другой вопрос: почему мы ещё живы? Да, тут что-то есть, другое, масштабнее».

– Вы совершенно правы, дорогой профессор, это явление из разряда фундаментальных свойств мироздания.

Люберц и не замечал, что, идя в амбулаторный модуль по коридорам и переходам покалеченной «Сескуальты» мимо напряжённых сотрудников, здоровых или пострадавших, он рассуждал вслух. Не заметил и молодого человека, одетого в непривычную для космической базы одежду – костюм-тройку, совершенно не вязавшийся с текущим моментом своей щеголеватостью и безупречной чистотой. Профессор знал весь персонал в лицо и по имени, но этого странноватого субъекта видел впервые.

Тот стоял напротив Люберца, загораживая путь.

– Скорее всего, именно так, – машинально ответил учёный. – Простите, я очень спешу.

– Да-да, идите. Я только хотел сказать вам три вещи: во-первых, вам надо переодеться; во-вторых, Ксанф разрушил главный концентратор, а в-третьих, приходите, ну скажем, часика через пол в каюту 13-бис. Надо поговорить. И… попрошу не опаздывать, – неожиданно властно закончил незнакомец.

«Ишь ты, какой гусь. А информация ключевая: значит, попал-таки, подлец… Разрушение полностью заряженного главного концентратора в моём эксперименте высвободит… Мать родная!.. Да в точке приложения силы…» Профессиональная привычка размышлять оторвала учёного от действительности. Он замедлил шаг, забыл об амбулатории, стал что-то тихо диктовать на встроенный подчелюстной скрибер, иногда повышая голос: «С пламенным сингулярным приветом!», «сожрёт и не подавиться», «что-то другое», «хоть колдуй, хоть не колдуй…», «все данные – ёк…», «болван, есть же…» И уже громко:

– Алло, связисты! Говорит Люберц. Аудиоканал на «Сагу – 117» возможен?

– Уже да, но открытый.

– Давайте…

Как он мог забыть про переоборудованную под научные цели старенькую спейс-канонерку «Сага – 117»? Сам же доказывал прижимистому руководству необходимость многократного дублирования экспериментальных данных на разнесённых носителях, и чем дальше они будут разнесены, тем лучше. Не лишняя предосторожность, когда заглядываешь через плечо бога в его инженерный проект. Так возникла списанная «Сага». Люберц в свою очередь сумел поставить на неё не только новейшую аппаратную обвязку под информационный поток с серверов на «Сескуальте», но и выбить простенький дубль-комплект аппаратуры слежения за ходом эксперимента…