Алекс Кан - По ту сторону заката

– Но маскировались под уголовников, – продолжил Игнатьич. – Только так можно объяснить и использование топора в качестве орудия, и перевернутые шкафы, и выбор места и времени нападения. При таких обстоятельствах можно предполагать что угодно – бытовая разборка, просто ограбление, личные мотивы, даже психически больного убийцу с отсутствием внятных мотивов. Я думаю, они осознанно закрутили всё так, чтобы запутать нас версиями.

Игнатьич откинулся на кресле и закрыл глаза. Через мгновение продолжил:

– Они слишком рисковали, придя домой. На улице убрать гораздо проще.

– Проще убрать – проще расследовать, – парировал Вадик. – Может, хозяин опасался нападения и не выходил из квартиры? – предположил он.

– Возможно, – после короткого раздумья ответил капитан. – Но ведь всю жизнь в квартире не просидишь…

– Возможно, что-то их торопило. Или хозяин квартиры представлял для них угрозу, – парировал Вадик.

– Может быть, всё может быть… – протянул капитан. – Это версия.

– Или что-то, что находилось у него в квартире, – продолжил Вадик.

– И им необходимо было обязательно попасть в квартиру, чтобы отнять это что-то. А убрать хозяина было необходимо либо для инсценировки ограбления, либо для того, чтобы закрыть ему рот. А скорее всего – все вместе, – предположил участковый.

– А зачем обезображивать лицо? – спросил Вадик.

Игнатьич откинулся на кресле и прикрыл глаза. В кабинете воцарилось молчание.

– Не знаю, – задумчиво протянул он. – Запугать кого-то? Вряд ли так. Убийство – и без того достаточно пугающий акт.

– Может, чтобы затруднить идентификацию, как сказал Толик? – предположил Вадик. – А для чего? Что это им дает?

– Может, хотели выиграть время, которое уйдет на идентификацию? – в свою очередь предположил участковый.

– Нет, не думаю – ответил Вадик. – Много времени на этом не выиграешь.

– Ну, смотря для чего… – протянул Игнатьич.

Участковый открыл глаза и подытожил, глядя Вадику в глаза:

– Слава Богу, что жертва не в нашей юрисдикции. А то получил бы еще один «висяк» под конец года.

Вадик впитал крупными глотками всё сказанное участковым. Рассуждения пожилого капитана выглядели вполне логичными. Но и не дали сколь-нибудь понятной картины.

– А, кстати, ты выяснил установочные данные убитого? – выпалил Вадик.

– Данных нет, – промолвил участковый. – Квартира ведомственная. Так что мы теперь не узнаем, кто в ней жил.

– Мда… – протянул Вадик, хитро сощурив глаза.

– А, между прочим, ты обратил внимание на книги на столе? – спросил участковый.

– Ну, там было несколько книг, – озадаченно протянул Вадик.

– А что это были за книги? – Игнатьич не отставал.

– Ну, разные… Оно мне надо? – промямлил Вадик.

– Разные, – с досадой буркнул Игнатьич.

В диалоге повисла кратковременная пауза.

– Ладно, – протянул Игнатьич и устало поднялся с кресла, словно вымотавшись за целый день. – Значит, говоришь, топор с «пальчиками» они оставили?

– А? – очнулся Вадик. – Да. Топор и «пальчики» оставили, это верно… Странное, вообще, дело… – протянул он и взглянул на Игнатьича, ожидая поддержки.

– Странное – не то слово, – поддержал Игнатьич и протянул Вадику руку. Вадик молча протянул в ответ свою. Задержавшись у двери, участковый обернулся и прибавил:

– На столе лежал русско-корейский словарь.

Вадик встал с кресла и, засунув руки в карманы, не спеша прошествовал к окну. «Словарь, русско-корейский…» – протянул он, жмурясь от июньского солнца и глядя на пешеходов за окном. Когда он обернулся, Игнатьича в кабинете уже не было. «Он прав, – подумал Вадик. – Хорошо, что это дело не в нашей юрисдикции».

Участковый вышел из здания ОВД и направился домой. Время было почти обеденное, и желудок потихоньку подвывал, требуя пищи. Зазвонил сотовый. Игнатьич посмотрел на экран телефона и увидел, что звонят с неопределившегося номера. Конечно, это мог быть кто угодно, но чутье бывшего оперативника подсказывало, что звонок этот как-то связан с утренним происшествием.

– Алло? – ответил участковый.

– Алексей Игнатович, еще раз день добрый! Говорит майор Чумаченко, – раздался в телефоне любезный голос. – Мы с Вами только что виделись у дома потерпевшего.

– Да… – протянул участковый, – Слушаю Вас.

– Алексей Игнатович, у нас к Вам просьба, – продолжил Чумаченко. – Пожалуйста, не обсуждайте больше это дело ни с кем. Оно теперь находится в производстве у Следственного комитета – пусть они им и занимаются. Если их заинтересует Ваша версия, они свяжутся с Вами. Договорились?