Алекс Кан - По ту сторону заката

Улица была неприветлива с редкими прохожими, за какой-то невероятной надобностью выползшими из-под своих теплых одеял. Прохладный июньский ветер то кружил вихрями, то налетал порывами, подталкивая капитана в спину и пытаясь сбить с головы фуражку. Макарченко периодически придерживал ее за козырек и щурился, чтобы поднятая ветром пыль и древесный сор не залетели в глаза. Мириады песчинок кружились в воздухе чертовой каруселью, норовя залететь за воротник форменного плаща. Макарченко то и дело одергивал задирающийся под портупеей плащ, локтем подбивая кобуру на привычное место.

Дело было необычное. И дом был необычным. Вернее, необычными были некоторые жильцы этого дома. В время заселения квартала часть квартир через городскую администрацию была распределена между сотрудниками различных специальных служб и ответственными работниками так называемых «почтовых ящиков». И в жилконторе хозяева таких квартир значились на учете под легендированными данными – в качестве инженеров, преподавателей ВУЗов и представителей других интеллигентных профессий.

Опергруппа прибыла на место чуть раньше участкового, и старший группы ожидал капитана, чтобы подняться в квартиру вместе. Участковый хорошо знал всех из состава группы. И долговязого Толика-эксперта, худую «пожарную каланчу», молчаливого и циничного скептика. И старшего группы – коренастого дознавателя Вадика, майора, курчавого здоровяка-тяжелоатлета, на котором форменная одежда едва застегивалась. Иван Михайлович, старшина, долгое время прослуживший в органах и уже готовившийся к выходу на пенсию, тоже был здесь. Для него это был всего лишь очередной из многих сотен выезд на место происшествия, где он отвечал за обеспечительные мероприятия – ограничить доступ к месту происшествия, найти очевидцев, в общем, оказывать любое организационное содействие членам группы.

Старший группы шагнул навстречу участковому и протянул руку:

– Привет, Игнатьич! Разбудили?

– Да нет, я рано просыпаюсь… Привет! – ответил участковый, пожав руку старшему группы. – Что известно?

– Пока только то, что жертве раскроили череп, – ответил Вадик.

– Бог мой, Вадим, – ты не меняешься… – засокрушался Макарченко.

– Что?! – возмутился Вадим.

– Убит человек, а в тебе – ни капли сострадания, – ответил Макарченко.

– А что такого я сказал?! – продолжал возмущаться Вадик.

– Ну, что это такое – «раскроили»?! – упрекнул его участковый. – Ты слов нормальных не знаешь? Человек же, всё-таки… А ты выражаешься так, словно речь о мебели. Раскроили…

– При моей работе сочувствие – ненужная роскошь, – виновато буркнул Вадим и скривил циничную гримасу. – Если я всем стану сочувствовать, меня через неделю в «Кащенко» отвезут.

Участковый не нашелся что ответить. Цинизм оперативников, в особенности «убойников», был сродни цинизму патологоанатомов – они так часто видели смерть, что скоро переставали относиться к жизни с привычным большинству людей пиететом.

Вадик решил сменить тему разговора и взял инициативу в свои руки:

– Сто тридцать первая квартира. Знаком жилец? – поинтересовался он.

– Сто тридцать первая? – участковый поморщил лоб, – Нет, не припомню никого.

– Там должен ждать сосед, обнаруживший тело, – сказал Вадик.

– А как он его обнаружил? У него ключ был, что ли? – спросил участковый, намекая на давно известную среди москвичей традицию отдавать соседям на хранение дубликаты ключей от своих квартир – цветы полить, животинку покормить, ну и так – на всякий «пожарный» случай.

– Да пока неизвестно, сейчас вот и выясним, – ответил Вадик. – Сказал только, что услышал шум и решил проверить всё ли в порядке.

Остановившись у двери в подъезд, Вадик нажал на вызывной панели единицу, тройку и двойку, затем «вызов». После некоторой паузы в панели раздалось: «Слушаю».

– Милиция, – ответил Вадик, и тут же в динамике раздался пищащий сигнал открытого замка.

Они вошли в подъезд.

– Консьержа нет, – мимоходом отметил майор.

– Да, в этом доме консьержей нет. К сожалению, – с досадой и невнятно добавил участковый. – Уж эти могли бы нанять для своих.

Майор услышал.

– Ты о чем, Игнатьич? – спросил он участкового.

Двери лифта, вызванного майором, открылись, однако участковый не спешил в него войти.

– В этом доме есть жильцы из спецконтингента, – негромко произнес участковый, отрешённо глядя куда-то в пол. – Очень не хочется, чтобы это оказался один из них.