Ольга Гладышева - Кыштымский карлик, или Как страус родил перепелку

Оглядевшись по сторонам, Агекян торопливо забрался в машину, сильно треснувшись с непривычки головой о верхнюю раму. Машина, плавно тронувшись, повезла его в неизвестном направлении. Спокойствия у Агекяна не прибавилось. Джири сидел рядом с шофером и молчал, а Агекян таращился через затененные стекла заднего сидения на проплывающий мимо город, порывался что-то сказать или спросить, но присутствие шофера охлаждало его пыл. На одной из узеньких центральных улиц они покинули машину и Джири повел гостя сомнительными подворотнями темных петербургских дворов-колодцев. Агекян, с детства страдающий пространственным кретинизмом, сначала пытался запомнить дорогу, однако вскоре осознал всю бесполезность этой затеи, в очередной раз испугался и приуныл. Он успокоился только при виде консьержки, уютно расположившейся за старинной дубовой дверью подъезда. Агекяну вдруг захотелось, чтоб сидящая в будочке женщина запомнила его (ну так, как говорится, на всякий пожарный), и Джири с немалым удивлением наблюдал в потемневшем от времени стекле зеркала в шикарной раме кривляющуюся физиономию идущего следом доктора наук и ползущие кверху брови на лице консьержки.

Господин Муа в ожидании гостей знакомился с местным телевидением, пользуясь услугами присланного консульством переводчика. Сказать, что питерское телевидение тех годов поразило его, – это ничего не сказать. На одном из каналов шел бразильский мыльно-оперный сериал, на другом – сомнительного вида американец пытался что-то проповедовать – человек неизвестного вероисповедания из страны, дай Бог, чтоб с двухсотлетней историей, пытался навязать свое видение мира России, крестившейся и принявшей христианскую веру более тысячи лет назад, – есть от чего прийти в изумление.

На третьем канале шел процесс заряжения водопроводной воды через экран телевизора. Телевизоры тогда были ламповые, то есть снабженные электронно-лучевой трубкой, и предполагалось, что электроны, добежавшие до излучающего экрана, могли так полезно-благостно на него воздействовать, что вода в банках телезрителей приобретала лечебные свойства. Алан Чумак, сидя в телестудии, делал некие пассы руками, при этом что-то неслышно пришептывая, и только один факт наблюдения за этим процессом способен был исцелять страждущих. Удивление господина Муа раза три выплеснулось в одном и том же вопросе, заданном переводчику: «Они все это серьезно?»

Однако больше всего его потряс центральный канал, который транслировался на весь мир. В передаче о здоровье дама неопределенного возраста с квадратным лицом в прямоугольного вида очках с щенячьим восторгом авторитетно утверждала, что при замораживании черной смородины количество витаминов в ней увеличивается аж в семь раз. Господин Муа даже подпрыгнул, думая, что ослышался, но дама, ничтоже сумняшеся, продолжала развивать свою мысль, демонстрируя поднос с замороженной смородиной, из которой, по ее мнению, вода ушла, а витамины остались.

– Это прорыв в науке! – иронизировал господин Муа. – Надеюсь, она запатентовала тот холодильник, в котором произошло столь замечательное событие?

Телевизор выключили с приходом гостей. Увидев господина Муа, Агекян напустил на себя важность и значительность, которая, по его мнению, должна была соответствовать ученому его ранга. Воспитываясь в армянских горах среди овец и баранов, Семен Аршавирович в детстве почему-то не приобрел таких качеств, как внутреннее достоинство и самоуважение, поэтому всю оставшуюся жизнь ему приходилось их неуклюже имитировать. Он раздулся как голубь, топочущий вокруг самки, и Джири с господином Муа только переглянулись, мучительно стараясь не рассмеяться. Может быть, в связи с этим и разговор и не задался.

Когда Агекян взялся рассказывать о своей работе, вернее, о несекретной ее части, брови господина Муа полезли вверх, они все карабкались и карабкались на крутой лоб в процессе его рассказа, но Семен Аршавирович этого не замечал. Честно говоря, его попросту не интересовало мнение собеседников. Наконец, господин Муа жестом прервал речь Агекяна и очередной раз обратился к переводчику, естественно, на своем родном языке, чтобы не травмировать гостя:

– Он это серьезно?

– Насколько я понимаю, да, – ответил за переводчика Джири, недоуменно пожав плечами.

– То есть вы допускаете, что он действительно сейчас считает воздействие на земную атмосферу повторного ядерного взрыва? Он в своем уме? Если начнется атомная война, то на повторный ядерный взрыв отвечать на Земле будет некому.