Мария Фомальгаут - Клюв/ч

Где Ирма, спрашиваю я за обедом, почему она нам ничего не пишет.

Они молчат.

Вечером мне приходит письмо от Ирмы, целую, обнимаю, все хорошо, устроилась, а меня в научный институт взяли, я им там все рассказываю, а я уже квартиру себе сняла, с видом на лес, уже машину себе присматриваю, правда, в кредит, а на улице с одним парнем разговорилась, он меня в кино пригласил… Закрываю письмо, спрашиваю самого себя, кого они пытаются обмануть…

…прежде всего, посмотрите, пейзажи какого времени года кажутся вам чуждыми, инопланетными, нездешними. Если зимний пейзаж кажется вам странным и неестественным – поздравляем, вы прибыли сюда с планеты, которая повернута к своей звезде так, чтобы ни одной её стороны не коснулось холодное дыхание зимы. Если наоборот, бегущие по зеленой траве волны от летящего ветра кажутся вам чем-то чуждым, и вы чувствуете себя хорошо только когда выпадает снег – значит, вашей родиной была планета, покрытая снегом, где мало что живет в суровых условиях. Есть те, кому чужды и зима, и лето, кто чувствует себя как дома, когда наступает весна и пробивается первая зеленая поросль, – эти люди пришли сюда с планет, где на границе света и тьмы колеблется-колышется сумеречная зона, где стоит пригреть солнцу, из земли пробиваются скороспелые зеленые ростки, чтобы прожить мимолетную жизнь – и снова скрыться под снегом.

А вот людей, для которых чужды все зрелища, кроме пейзажа осени, не существует…

– …да как это не существует, я вот!

– Вы? Господин…

– …я называю себя Хербст.

– Невероятно… неужели для вас и правда чужды все времена года… кроме осени?

– Именно так.

– Позвольте спросить… и откуда же вы родом?

– С вашего позволения, это останется моей тайной.

– Да-да, конечно же, мы понимаем… вернее, ничего не понимаем…

Если же вы чувствуете себя отлично во все времена года – поздравляем, у вас очень редкий тип, вы человек, который изначально родились на земле. К сожалению, есть мнение, что таких людей больше не осталось…

– Простите… я такой человек.

– Вы? Поздравляем вас, вы истинный землянин!

– Но… позвольте…

– Что такое, уважаемый Хербст?

– Если этот человек родился на земле… значит, он настоящий наследник Земли?

– Верно.

– И мы все, чужие, пришлые… должны передать Землю ему?

– Совершенно так. Он должен править землей, и никто другой…

– Надо сообщить ему… Я сообщу… обязательно…

– Скажите пожалуйста, как вы объясните, что единственный наследник землян упал со скалы и разбился насмерть?

– Это невообразимая потеря для нас для всех.

– Однако… как это произошло?

– К сожалению, меня не было рядом… я не успел передать ему счастливую весть…

– Уважаемый Хербст…

– Да?

– Как вы объясните, что недавно сами метили в председатели земного шара?

– И… и что же?

– И то… этот землянин… он явно стоял на вашем пути…

– Уж не думаете ли вы, что я мог бы столкнуть его…

– Я не думаю, я видел это… собственными глазами… Вы арестованы.

– Ой ли?

– В смысле?

– В смысле. Вам так не терпится арестовать меня?

– А что мне с вами еще делать?

– Может… договоримся?

– О чем мне с вами вообще договариваться?

– Об осени.

– О какой еще осени?

– Вы просили меня показать вам землю… откуда я прибыл… землю вечной осени…

– Вы… вы покажете мне вечную осень?

– Обещаю… если будете держать рот на замке… впрочем, вы и так будете держать рот на замке, вы останетесь там… в краю вечной осени…

– Обещаю.

– В таком случае пойдемте…

– Как… прямо так?

– А вы хотите собирать чемоданы?

– Нет, но я думал… нам нужен космодром…

– …не понадобится.

– …и это… и это все?

– А… а что вам еще нужно?

– Это все? Вот это вот? Красная трава и красно-желтые листья, которые ловят лучи сине-зеленого солнца?

– Ну да…

– Вы… вы издеваетесь… а где желтая облетающая листва, где стремительные каждодневные перемены, где воспоминание об уходящем лете и преддверие долгой зимы?

– К сожалению, этим порадовать вас не могу.

– Верните меня… верните меня немедленно!

– К сожалению, этим тоже не могу вас порадовать… всего хорошего.

…ловко я его провел, ловко… Но откуда он был, черт его возьми, откуда он взялся такой, влюбленный в осень, для которого все было чуждо – и холод зимы, и дрожащая на ветру зелень лета, и серое марево весны, и только осень… откуда он был, черт его дери, он и сам не знал, а мне и подавно не узнать уже никогда…