Альбина Нури - Вернувшиеся

Улетая в Турцию, отец обещал звонить и присылать фотографии, Олеся, по обыкновению, молча улыбалась, а Лиза, похоже, мыслями уже была у моря.

– Полетели бы тоже с Лелей, – вдруг, откликнувшись на Мишины мысли, сказал отец. – Или вон Илюху бы съездили навестить – никаких сложностей, никаких виз не надо.

По Илье Миша скучал. Да, они созванивались, постоянно общались, но все же поговорить по видеосвязи, даже выпить вместе и чокнуться через экран – это не одно и то же, что сходить в любимое кафе, пройтись по набережной Быстрой, пожарить шашлыки на выходных.

Но Илью из Сербии было не выманить, да и стоило ли это делать? Друг старался прижиться в новой стране, прирасти корнями к месту, которое ему так понравилось. К тому же их отношения с Мариной, кажется, неплохо складывались.

– Да, стоило бы, – ответил он отцу. – Но, видишь…

– Да вижу я, вижу. В другой раз.

Юрий Олегович обнял сына.

– Береги себя, – неловко сказал он.

– Буду, конечно. Я себя всегда берегу, – улыбнулся Миша. – Ты чего это?

– Маму нашу во сне видел, – тихо сказал отец, мельком глянув на Олесю, которая что-то выговаривала Лизе. – Она такая грустная была, плакала. И что-то говорила про тебя, но я не запомнил, что она хотела. Мне все казалось, она обижается, сердится на меня. Такое настроение паршивое утром было.

Миша не знал, что на это ответить, но тут объявили посадку, к ним подошла Олеся, стало не до разговоров о снах. Выходя из здания аэропорта, Миша подумал, что они с отцом впервые за много лет поговорили о маме. Оба старались обходить эту тему, она была слишком болезненна. Так уж вышло, что потеря не сблизила их, каждый переживал ее по-своему.

Отца с семьей Миша проводил, но уходить из здания аэропорта не собирался: нужно было дождаться Сафронова. Его самолет как раз через полчаса должен был приземлиться: Сафронов возвращался из короткой командировки в Москву, и Миша предложил дождаться крестного и отвезти его в город. Тот не стал отнекиваться.

Кто-то прилетает, кто-то улетает. Одни уезжают, другие остаются. Кто-то начинает жить, а за иными приходит старуха с косой – такова реальность. Здесь, в месте, где взмывают в небо крылатые машины, сами собой лезли в голову мысли о вечности и бренности бытия.

Миша купил кофе, надеясь взбодриться: он встал в половине четвертого. Небо на востоке лишь недавно начало светлеть, утро в ноябре напоминает поздний вечер.

Он выпил два капучино, когда показался дядя Саф – так Миша с детства привык называть своего крестного отца. Тот шел солдатским чеканным шагом – седовласый, коренастый, подтянутый, гладко выбритый. Даже если и не знать о нем ничего, все равно можно догадаться: служивый человек.

Заметив крестника, Сафронов радостно заулыбался, и Миша поспешил навстречу.

– Проводил своих? – спросил Сафронов. – Все нормально?

– Улетели, – ответил Миша. – Ты как? Как командировка?

Дядя Саф махнул рукой: нормально, чего там интересного.

Хотя, если честно, ситуация была отнюдь не рядовая. Миша догадывался, зачем начальника уголовного розыска могли пожелать увидеть в столице.

Дело было в маньяке, который похищал и убивал девушек. То есть, конечно, доподлинно ничего известно не было, но слухи по Быстрорецку ползли зловещие, а СМИ и разные блогеры настойчиво их подогревали, пугая народ еще больше.

– Сколько всего жертв? – спросил Миша, запуская двигатель, и поспешно прибавил: – Я знаю, что ты не должен ничего со мной обсуждать, но я все же бывший сотрудник и к журналистам не побегу, обещаю.

Сафронов пожевал губами.

– Найдено семь. Но есть вероятность, что их больше, просто пока не всех обнаружили.

То, что в городе и окрестностях орудует зверь, жестоко убивающий молодых женщин, поняли не сразу. Почти год назад, когда была найдена мертвая девушка, никто не догадывался, что это, если можно так выразиться, лишь первая ласточка. Двадцатилетняя студентка пропала в конце октября, а в середине декабря ее изуродованное полуразложившееся тело нашел в пригородном лесу житель одной из деревень. Он и стал первым подозреваемым. Потом, конечно, его непричастность доказали, но найти убийцу не удалось.

Две следующие жертвы оттаяли с приходом весны. Одна – в рощице на окраине города, вторая – в заброшенном строительном котловане. Находили мертвых девушек в разных концах города, и опять-таки никто не подумал объединить все три эпизода в одно дело, и только с появлением четвертого трупа, найденного в мае на городской свалке, стало ясно, что за этими преступлениями стоит один человек.