Ольга Володарская: Исповедь отшельника

Резко обернувшись, она увидела Лору. Женщина стояла у молодой туи и теребила одну из ее веточек. Одета она была в старую куртку и кошмарного вида спортивный костюм. Лора, как говорят, заявилась в центр в пижаме и тапках и носила все дни то, что ей дал завхоз, она же одна из обитательниц, то есть вещи, оставленные предыдущими «сестрами» (они так себя называли – сестрами по несчастью). В отличие от других женщин Лора не изъявляла желания вернуться домой хотя бы за документами, деньгами, телефоном или предметами первой необходимости. И не потому, что боялась. Каждую из сестер по просьбе сопровождали до дома. Иной раз с охраной. А Лора вообще не покидала территорию центра. И здесь ей оставалось провести всего сутки. Ее срок истекал уже завтра.

– Почему-то я так и думала, что вы не одна из нас, – продолжила Лора. – Предполагала, что журналистка, которая хочет написать правдивую статью о бедолагах, битых мужьями…

– Я буду играть одну из вас, – выдавила из себя Соня. Она пока не знала, хорошо или плохо то, что ее раскрыла именно Лора.

– Ага, ясно… – Лора оторвала веточки и поднесла к лицу, чтобы понюхать. – Система Станиславского. Погружение в роль. Отождествление себя с героем.

– Надеюсь, вы никому не расскажете о том, что узнали обо мне?

– Не беспокойтесь, – хмыкнула Лора и отбросила веточку со словами: – Ничем не пахнет, как пластмассовая.

Она собиралась уйти из внутреннего дворика, но Соня остановила ее.

– Не убегайте, пожалуйста, – попросила она. – Поговорите со мной немного.

– О чем?

– Все равно.

– То есть исповеди моей вы услышать не хотите?

– Конечно, хочу, – не стала спорить Соня. – Но вы не раскроетесь передо мной. Если вас даже Назаров не смог вывести на откровенность, то у меня вообще никаких шансов. Поэтому я просто предлагаю поболтать о чем-то нейтральном.

– Например?

– О туях. Это семейство кипарисовых. Их завезли к нам из Америки и Восточной Азии.

– Вы только что залезли в Википедию с телефона?

– Нет, просто читала когда-то об этих растениях и запомнила. У меня память фотографическая.

– Везет вам, роль долго учить не надо.

И все же ушла. Соня, помешкав секунд десять, бросилась следом.

Когда она оказалась в коридоре, то чуть не оглохла. Где-то кричали. Причем это делали как минимум человек пять-семь. Среди женских голосов звучал и мужской, но он был Соне незнаком.

Звуки доносились из фойе, туда она и направилась.

Лора, как оказалось, последовала в том же направлении. Ей было не чуждо любопытство.

Столкнувшись с ней в дверях, Соня шепотом спросила:

– Что там происходит?

– Семейная драма.

Но Соня уже и сама видела это. У входа в руках охранника бился мужчина. Он был высок, широкоплеч, но худощав. Одежда на нем не по размеру, висит и при этом коротка. Редкие соломенные волосы всклокочены. Довольно симпатичное, но чересчур вытянутое, узкое, безбородое лицо покраснело. Что неудивительно, ведь мужчина прилагал невероятные физические усилия, пытаясь освободиться от профессионального захвата секьюрити по имени Славик. Напротив, примерно метрах в двух от него, в том же положении находилась Тамара. Только ее сдерживали два человека: Зоя и Лидуся Кокорина. Но поскольку последняя была очень худой и мала ростом, Тома вырывалась из ее лапок и бросала свое тело вперед. Однако настойчивости Кокориной было не занимать, и она неизменно хватала «сестру» за локоть и висла на нем, как обезьянка на ветке.

– Отвали от меня, урод, – рычал безбородый. – И вы, курвы… Руки прочь от жены моей!

– Не трогай Пашу! – верещала Тома, обращаясь к Славику. На товарок она, казалось, не обращала внимания. Цепляется что-то к ее рукам, мешает, все равно что вьюн какой или водоросль. – Отпусти его, слышишь?

Соня поняла, что в центр явился муж Тамары, чтобы вернуть ее домой. Его, естественно, пускать в помещение не хотели. А Томе мешали воссоединиться с Пашей «сестры». Они знали, что он будет продолжать колошматить жену, чего бы ни обещал. Все они проходили через это, и не раз.

Но Тома смогла вырваться. Стряхнув с себя Зою и Лиду, она кинулась к супругу. Коротко чмокнув его во вспотевший лоб, повисла на плече Славика. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не доктор Назаров. Привлеченный шумом, он выбежал в фойе, на ходу застегивая белый халат – очевидно, собирался домой, когда ор услышал.

– Всем замолчать! – громыхнул он. Впервые Соня услышала от психиатра реплику, произнесенную на повышенных тонах. – Тамара, отпустите Вячеслава.