Юлия Набокова - Сбывшееся желание

– Я не так уж много скопила, – беззаботно махнула рукой Аполлинария. – Иначе они бы так быстро не кончились. Зато у тебя теперь есть шикарный новый гардероб.

– Ты о чем? – напряглась Ксюша.

– Ну мы же с тобой одного размера, – Аполлинария лукаво ей подмигнула. – Все мое – твое. А когда я снова стану старухой Шапокляк, все эти красивые тряпочки перейдут тебе.

Выйдя из магазина, девушки двинулись по этажу вдоль красивых витрин.

– Смотри, это же Павлик с папой! – Аполлинария вдруг оживилась и замахала рукой мужчине и мальчику лет семи, стоявшим у прилавка с мороженым. – Уже вернулись из Вьетнама!

Ксюша охнула, но остановить бабушку не успела: та на всех парах понеслась вперед.

– Евгений Андреевич, Павлик! – защебетала Аполлинария. – Уже вернулись! А как загорели!

Павлик почему-то ей не обрадовался и с угрюмой миной взглянул на отца, задрав голову вверх и совершенно забыв про вафельный рожок с пломбиром.

– Павлик, а ты чего такой кислый? – Аполлинария потрепала мальчика по светлым кудряшкам. – Что, мороженое не нравится?

Ксюша, как назло, выронила пакеты и теперь замешкалась, поднимая их и запихивая внутрь вывалившееся платье.

– Девушка, это ваше? – Какой-то молодой человек остановился рядом и протянул ей выпавший кружевной лифчик Аполлинарии. Ксюша чуть со стыда не сгорела.

– Спасибо, – пролепетала она, поднимаясь, и выдернула предмет интимного одеяния бабули из цепких пальцев молодого человека.

– Очень симпатичный, – заметил тот, скользнув по ней оценивающим взглядом с головы до ног и словно примеряя на нее черные кружева.

Ксюша торопливо сунула бюстгальтер в бумажный пакет к платьям и помчалась забирать бабулю, пока та не наговорила лишнего. Похоже, та совсем забыла, что из старой няни-училки она превратилась в «прекрасную няню».

– Простите, девушка, – вмешался тем временем отец Павлика, растерявшийся от напора прелестной незнакомки, – вы…

– Евгений Андреевич, миленький, хорошо отдохнули? А вы мне как раз нужны! – Аполлинария с мольбой взглянула на него. – Дело в том, что девятого у меня не получится прийти, как договаривались…

– Так! – раздался за спиной мрачный голос супруги Щеглова, не предвещающий ничего хорошего. – Евгений, что здесь происходит?!

– Леночка, – Аполлинария повернулась к ней, – как хорошо, что вы здесь!

– Действительно! – перебила ее Елена, нервная стройная блондинка с каре. – Это очень хорошо! Стоит задержаться в магазине буквально на три минуты, как ты уже сговариваешься за моей спиной со своей любовницей! И это при ребенке!

– Леночка, да я ее даже не знаю, – возмутился отец семейства.

– Да что вы такое говорите, Лена! – строго воскликнула Аполлинария, проигнорировав, что отец Павлика открещивается от знакомства с ней. – Постыдились бы при Павлике! И вообще это просто нелепо. Евгений Андреевич мне в сыновья годится!

– Так вы что же, собираетесь его усыновить? – с плохо скрываемый яростью уточнила Елена и повернулась к мужу: – И как давно у вас это продолжается?

– Если вы забыли, то мы знакомы уже два года, – обиженно напомнила Аполлинария, – с тех пор, как вы переехали в наш дом.

– Два года? – Елена ахнула, выхватила у мужа рожок с мороженым и ткнула им в лицо.

Невинно пострадавший отец семейства ошарашенно заморгал, глядя на выросший на месте носа вафельный рожок. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Павлик со злым хохотом трудного ребенка из известной комедии подпрыгнул и заткнул родителю рот своим рожком.

Вокруг уже начала собираться толпа ротозеев, и Ксюше пришлось приложить усилия, чтобы пробиться к Аполлинарии.

– Быстро уходим, – зашипела она, хватая бабушку за плечо.

– Девушка, вы несетесь, как метеор! – горячо выдохнул ей кто-то на ухо. – Наконец-то я вас догнал.

Ксюша обернулась и увидела того самого молодого человека, который поднял бюстгальтер. Теперь он с радостной улыбкой от уха до уха протягивал ей черные кружевные трусики.

– Вот, вы обронили!

– Ой, это же мои! – сконфузилась Аполлинария, забирая у парня находку, и торопливо сунула ее в карман пальто.

– Смотри, Евгений, твоя любовница умудрилась потерять в магазине трусы, – злорадно воскликнула мама Павлика.

– Как вам не совестно, Елена! – возмутилась Аполлинария. – Смотрите, на них есть бирка! Ваши оскорбительные намеки совершенно не по адресу. Хоть бы сына постыдились!

– Ты, свиристелка, меня еще учить будешь! – взвилась Щеглова и танком поперла на Аполлинарию.