Михаил Русов - Клад, который не достался никому

Глаза Андрей Андреевича снова загорелись.

–О!! Это озеро – возможное место захоронения одного из самых значительных кладов на всем постсоветском пространстве.

И вдруг выбежал из кабинета. …. Иван, извиняясь, улыбнулся: «Ученый, чудак, мы все тут немножко того…»

Андрей Андреевич вернулся с кипой книг и папок, свалил их на стол.

На обложке книги, лежавшей наверху, – портрет мрачного человека в треуголке, смотрящего вдаль.

Петрович вспомнил, как долго он не мог определиться со своим отношением к этому историческому персонажу.

Наполеон вызывал у него восхищение, когда бесстрашно бросался в атаку под огнем противника на мосту в Тулоне. Или когда брел рядом с солдатами по раскаленным пескам Египта.

Но он был отвратителен, когда окуклился из первых консулов в императоры, или когда объезжал поля боев, рассматривая груды окровавленных и изувеченных тел.

О чем думал он в такие моменты? Сожалел об погибших людях, причиной гибели и страданиях которых был? Или наслаждался своим могуществом и возможностью распоряжаться чужими жизнями?

– Вы что-нибудь слышали о знаменитом московском кладе Наполеона? – спросил ученый.

В самых общих чертах, – признался Петрович.

Андрей Андреевич стал открывать папки.

– За 35 дней пребывания в Москве Наполеон собрал колоссальные ценности. Их свозили со всего города сначала в Петровский замок, где он отсиживался, подальше от горящей Москвы, а затем и в Кремль, куда он вернулся. Груды изделий из золота и серебра. Москва – богатейшая столица религиозной нации. Современный человек просто не может в полной мере представить, какие колоссальные богатства находились в церквях, монастырях, поместьях… В Кремле, наконец. И почти все ценности остались в городе.

Наполеон не добился от Александра Первого заключения мира на своих условиях и решил компенсировать «моральный ущерб» материальной компенсацией. Тщеславие французского императора было непомерным, и размер компенсации должен был соответствующим.

В Кремле построили печи для переплавки золота и серебра. И работали они непрерывно. Драгоценные оклады, церковная утварь, ювелирные изделия переплавлялись в мерные слитки (французам до сих пор неловко вспоминать, как их предки обошлись с уникальными произведениями искусства). Но самое ценное Наполеон решилотправить в Париж в целости и сохранности. Вот список.

Ученый положил перед Петровичем листок:

– переплавленное золото – 180 пудов = 2880 кг

– серебро (в слитках) – 325 пудов, некоторые слитки по форме и весу равнялись кирпичу = 5200кг

– изделия из драгоценных металлов, старинное оружие, предметы искусства, церковная утварь, посуда и т. д. – около 800 пудов = 12 800 кг

Предметы, не подвергшиеся переплавке:

– старинное серебряное, с позолотой венецианской паникадило, весом в 113 пудов = 1808 кг,

– крест с колокольни Ивана Великого высотой более 2,5 метров, обитый серебряными вызолоченными листами.

– Как сами видите, довезти такой груз до Парижа – задача непростая, особенно если вспомнить о вечной российской проблеме – плохих дорогах.

– Не могу понять, почему он так неожиданно решил покинуть Москву? – перебил Иван.

– О, – еще больше оживился ученый. – Причин этой поспешности было достаточно. Первая: практически весь город сгорел. Размещать армию на зиму было негде. Вторая: провизии для солдат, фураж для лошадей, дрова – всего не хватало. Третья… Для начала уточню, что главную ошибку Наполеон сделал в самом начале: он погнал в Россию бессмысленно огромную армию. Почти шестьсот тысяч человек. Такая армия не была нужна. Действующая русская армия была в три раза меньше.

Но после триумфального похода по Европе Наполеон разучился подвергать сомнению свои решения. Он любовался собственным могуществом.

Но всех этих людей и несколько десятков тысяч лошадей надо было кормить. В начале похода армию сопровождали многотысячные стада свиней и овец. Но до Москвы их не хватило. Часть животных съели, часть погибли, многие разбежались.

Больше половину гигантской армии составляли солдаты из захваченных европейских стран. Немало было и наемников. Это были авантюристы самого низменного пошиба. Знаете, из таких, кто превратил трапезную доминиканского монастыря, украшенную «Тайной вечерей» Леонардо, в склад. В Москве они, превращали церкви в конюшни и развлекались стрельбой по иконам.

– И вот, – рассказчик, увлеченный повествованием, вскочил со своего места и, размахивая руками, зашагал по кабинетику.