Михаил Русов - Клад, который не достался никому

В 60-ые годы 20 века приехали военные, во главе аж с генералом. Эти церемонились меньше царских офицеров: берега озера взрывали динамитом, и солдаты лопатами перекидывали горы земли.

День и ночь лаяли собаки по соседним деревням.

– Разве тайны ищут с таким шумом? – вспомнил Петрович слова своего учителя – доброго чудака Ивана Михайловича, одиноко живущего в стареньком домике, наполненном книгами. Седенький до прозрачности старичок изумлял односельчан тем, что не только знал все обо всем, но и находил разумное объяснение событиям, пугавшим их.

В центральных газетах, которые тогда всех обязывали выписывать, появились статьи о том, что легендарный клад Наполеона будет вот-вот найден советскими военными. Появлялись фотографии «бесценных» находок: снова бляшки, пуговицы, детали от ружей и пистолетов. Авторитетные ученые хором утверждали, эти предметы представляет «большую историческую ценность» и обещает более значимые открытия. Но за целый год поисков больше ничего не нашли.

Газеты перестали рапортовать об успехах по поискам клада. Военные уехали, оставив озеро изуродованным. Береговая линия с тех пор не восстановилась, появилось много заводей. А часть берега стала непроходимой, земля превратилась в топь и густо поросла тростником.

Время от времени появлялись энтузиасты-одиночки, ставили палатки, пробирались сквозь кусты с металлоискателями. Но уже лет пятнадцать и о них не было слышно.

«Вампир» мог быть таким кладоискателем-любителем.

Серега сказал, что не стоит докладывать о встрече со странным рыбаком начальнику. Петрович согласился: да, их туповатому майору аналитические предположения не доступны.

Последние годы в их системе карьеру делали самые глупые и бессовестные. Обделенные другими достоинствами, они стремились компенсировать свою ущербность тупой исполнительностью. Это качество ценилось превыше всего.

Их начальник не был исключением из правила.

Петрович любил перечитывать книги по истории, он находил в сельской библиотеке (там пылились никем не востребованные тома Костромского, Соловьева, Карамзина). И заметил, что любил народ тиранов, внушавших страх. Трясся, но любил. Выдавал индульгенцию на все их злодеяния. И шел, повесив голову, на плаху, каторгу, в ссылку, на расстрел. Менялись способы репрессией, но не менялось отношение народа к власти.

Если и мелькал в династической очереди человек добрый и заботливый, то судьба его была несчастной. Вместо благодарности вызывал он в сердцах поданных, привыкших бояться, презрение и даже негодование за то, что не сумел на них страха не нагнать.

Милиционеры дошли до места преступления, Красноватые осиновые листья, усыпавшие овраг, были похожи на разбрызганную кровь. Три пометки, там, где лежали трупы,– все, что осталось от трех человек.

Осмотр ничего нового не дал. Пошли назад. Петрович не мог избавиться от навязчивой мысли, что три убитых охотника, старинные золотые монеты, лопаты у палатки человека с жутковатой внешностью – это звенья одной цепи?? Но как их соединить?

Часть 2

Исчезнувшее сокровище.

Утром следующего дня Петрович пошел отчитываться о расследовании убийства майору Николаеву. Подчиненные за глаза звали начальника Николой-мордоворотом. Он был еще молодым человеком, но уже обрюзг, щекаст, с двойным подбородком и неподвижным лицом. Увидев Петровича, он недовольно засопел и стал ругать его, за то, что, найдя трупы, тот позвонил дежурному их района.

–По твоей вине показатели по раскрываемости за этот квартал коту под хвост, – пыхтел Никола. Жирная грудь рвалась из тесноты мундира, и пуговицы с трудом удерживали ее.

Петрович огрызнулся:

– Что ж мне надо было мимо пройти?

Он никогда не находил общий язык с начальством. C молодости был задирист, независим. Таких начальники не любят. Главными достоинствами подчиненного считались покорность, безропотность и исполнительность. Контрактная система приема на работу позволяла начальству избавляться от неугодных без объяснения причин. И люди предпочитали отмалчиваться и терпеть.

Петрович так не умел. Пять лет он категорически отказывался подписывать контракт. Некоторые коллеги сначала поддерживали его. Но потом быстро уступили угрозам и настырности начальства и сдались один за другим. Он остался один.

Ушел старый начальник, отдел возглавил Никола. Узнав, что Петрович не подписал контракт, стал к нему придираться, угрожать увольнением. Пришлось уступить – подписать эту чертову бумагу, презирая себя. Он двадцать пять лет был сельским участковым. Поздно менять профессию. На стороне начальства была сермяжная правда: ему надо кормить семью.