Ольга Волошина: Частная жизнь Афродиты

Сашка закончила пятый класс со своими обычными тройками, ровно наполовину разбавленными пятёрками. До нейтральных хороших оценок моя дочь никогда не опускалась. Я подозреваю, что место троек вполне могли бы занять и двойки, не будь я матерью-одиночкой. Сказать по чести, у меня самой не поднялась бы рука поставить двойку единственному ребёнку тяжело работающей незамужней женщины. Правда, лёгкой и хорошо оплачиваемой работы не бывает. А моя деятельность оценивается весьма неплохо: при нынешнем издательском буме корректоры всегда обеспечены работой, а если ещё подрабатывать переводами…

Мои ленивые и никчемные размышления были грубо прерваны назойливым звонком в дверь. Выбралась я из кресла не сразу, надеялась, что незваный гость утомится давить на кнопку и уйдёт. Но посетитель всё никак не уставал. Напротив, он стал изощряться: три длинных, три коротких, пауза – и снова это же безобразие. Мне ничего не оставалось, как пойти и открыть. Настырным посетителем оказался мой давний знакомый Потапов Александр, верзила и простак, засидевшийся в женихах, профессиональный сыщик. (Терпеть не могу банального: следователь.) В свободной левой руке он держал большой гвоздичный веник умеренной лохматости, кисть правой руки по-прежнему лежала около звонка.

– Пригласишь войти или будешь держать меня на пороге? Сейчас уже и соседка любопытная высунет нос за дверь.

– Никто ничего не высунет, все по дачам расползлись. Одна я на этаже осталась, а мне даже из города уезжать лень. Да заходи же, что толчёшься под дверью. Это мне, я полагаю? – с этими словами я отобрала букетный веник и за рукав втащила Шурика в прихожую.

– Чай? – гостеприимно предложила я и тут же возразила сама себе: – Хотя какой кретин пьёт чай в такую жару! Лучше пиво или минералка.

По лицу гостя было видно, что от пива он не отказался бы.

– Минералки я бы выпил, пожалуй. Особенно со льдом, – сказал, однако, Шурик, явно удивляясь своему отказу от пива.

Потапов определённо нервничал, всё не решаясь сообщить мне, ради чего он собственно притащился. Я терпеливо ждала, лениво отхлёбывая пиво из высокого стакана. У меня даже были кое-какие предположения о теме нашей предстоящей дружеской беседы: милейший капитан Потапов вполне мог попросить меня замолвить за него словечко перед нашей общей приятельницей Юлькой. На предмет предложения ей руки и сердца. Небось, прослышал, что она уж месяц, как в очередном разводе.

Все мои друзья и знакомые мужского пола хотя бы однажды предлагают Юльке сердца и прочую собственность, и я их не осуждаю. Даже на мой пристрастный женский взгляд Юлька весьма хороша собой, в меру кокетлива и сверх всякой меры капризна. Разнообразные изюминки, конечно, в ней тоже присутствуют. Ну, кто же тут устоит! Все окружающие мою красавицу-подругу мужчины через это проходят, не избежал стандартной участи даже Колька-Лютик, который вообще не той ориентации. Надеюсь, он все же одумался самостоятельно, не дожидаясь Юлькиного отказа или согласия. Вот была бы хохма, если Юлька вышла б за него!

И кто же, скажите, осудит девушку, если она в таких тяжёлых обстоятельствах все время женится, тьфу, то есть, замуж выходит и разводится. Как у неё, бедной, только хватает сил воспитывать двух сорванцов от четырёх браков! В этом деле я не могу ей помочь даже советом, сама с одной Сашкой еле справляюсь. Мужья приходят и уходят, а дети остаются!

– Слышь, Мышка! – наконец отчаянно взвыл Потапов, продолжая нервно крутить пустой стакан в здоровенных лапищах. – У меня к тебе очень серьёзное предложение.

Так я и знала! Кстати Мышка – это не прозвище, это такое уменьшительное от моего имени: Марина – Маришка – Мышка. В детстве я долго не выговаривала «р», сократила себя до Мышки, да так ею и осталась.

Пауза затянулась. Я сжалилась над Шуриком, отобрала у него стакан, плеснула в него пива и спросила:

– Ну и как там с предложением?

Чудовищный раскат грома и вой сирены раздались одновременно. Порыв ветра сорвал раскрытый журнал со стола, я бросилась закрывать дверь лоджии. В это же время Потапов извлек из кармана мобильник, нажал на кнопку – и вой прекратился. Понятно, и тут проявилась следаковская фантазия.

– Слушаю, Потапов!

Капитан подтянулся, как будто начальство могло его видеть. Трубка вещала в ухо Шурика неслышно для меня, приятель молча кивал, лицо его заметно мрачнело. Оставшись без собеседника, я окончательно заскучала. Но ненадолго. Совсем забывший обо мне Шурик целиком погрузился в разговор с трубкой. Первая же реплика меня заинтриговала.