Ольга Волошина - Частная жизнь Афродиты

Майка по доброте душевной терпела Катькиного бывшего в своей холостяцкой квартире, пока он не пропил её новенький телевизор с плоским экраном. Тут уж и она Игорька попёрла. Однако все эти правдивые обстоятельства не мешали Катерине, заламывая руки, рассказывать почтенной застольно-гостевой публике печальную историйку о том, как её, наивную и доверчивую, оставил горячо любимый муж. Ради коварной и подлой подруги.

Костя сильно подозревал, что Катьке вообще никакой муж нужен не был, а были категорически необходимы одни только трагические персонажи и коллизии. Оттого и бывший муж запил, чтобы соответствовать, значит…

«П-ф-ф-ках-ках», – вдруг раздалось из глубин Костиной старенькой, но любимой «шкоды». Не выдержала тропической жары с убойной влажностью, бедолага. Придётся пересаживаться на новую-старую иномарку. На неподержанную денег пока нет. Мысли Свиридова плавно перетекали в автомобильно-техническое русло, как вдруг…

Девушка, сидевшая на скамейке возле детской песочницы, вдруг резко поднялась, вскрикнула, неловко взмахнула руками и снова рухнула на скамью. Что-то в ней показалось знакомым, однако в сгущавшихся сумерках могло и привидеться. Но голос, её голос… Костя резко затормозил, «шкода» вильнула влево, чуть не врезавшись в деревянную детскую горку, чихнула и встала. Свиридов вышел из машины и направился к скамейке с девушкой, оставшейся теперь сзади.

Она сидела в той же позе, судорожно вцепившись в спинку скамьи и глядя прямо перед собой огромными испуганными глазами. Ну конечно, он её знает. Так хорошо, что с закрытыми глазами угадал бы по голосу. И наступающая темнота не мешала ему угадать знакомые черты. Хотя… что-то в ней не так, словно она в артистическом гриме. Но вот девушка смахнула со лба непослушную прядку медно-рыжих волос тыльной стороной ладони таким знакомым жестом, и эта родинка у виска на своём привычном месте…

– Где я? – срывающимся голосом спросила девушка.

Этот низкий волнующий голос он узнал бы из тысячи, даже по шёпоту. Но что с нею могло случиться? Кажется, она и впрямь не узнаёт этот двор, где не раз бывала. И девятиэтажный дом, в котором частенько и подолгу жила, приезжая в Москву по делам или просто так – отдохнуть и развеяться. Может, заболела? Ничего удивительного, такой жары и покрепче народ не выдерживает.

– Что с вами? Вам плохо? Давайте, я помогу вам дойти до дома, – предложил Костя и протянул ей руку.

– У меня закружилась голова, я присела на эту скамейку и отключилась, – произнесла она неуверенно. – Не отказалась бы от помощи, но я не помню, куда должна идти.

В последнее время ей что-то часто бывает нехорошо, а мужчины неизменно предлагают помощь… Кто бы объяснил, как она оказалась на скамейке в этом чужом дворе, и куда ей нужно идти. Не оставаться же ночью на улице: не холодно, но противно. Ноги затекли, есть хочется, а ещё больше – пить. Холодного пива, или хотя бы минеральной воды. Со льдом и лимоном.

– Пить хочется, – пробормотала девушка.

– Идёмте, я вас провожу, – решительно заявил Костя. Он немного удивился её словам, но мало ли что могло случиться – от жары или каких-то других обстоятельств. – Вам нужно в тот девятиэтажный дом с большими балконами. Там вас, верно, давно ждут. Время уже позднее. Опирайтесь на мою руку и не бойтесь: если опять голова закружится, я вас подхвачу.

Девушка положила прохладную ладонь на предложенную опору, и Костя моментально забыл о жаре, автомобильных проблемах и утомительной поездке в Шереметьево с Катькой. Необыкновенная у неё кожа: гладкая и прохладная, несмотря на душное влажное месиво густого июньского воздуха. Девушка вздрогнула, чуть покачнулась, но удержалась на длинных ногах и сделала неуверенный шажок в направлении указанного Костей дома.

В квартире номер двадцать два, – шестой этаж, прямо напротив лифта, – никто их не ждал. Звонок долго разливался мелодичными трелями по квартире, затем коротко виновато тренькнул от последнего, резкого нажатия и смолк. Девушка растерянно оглянулась на Костю и молча пожала плечами.

– Никого нет дома, – доходчиво объяснил молодой человек, на секунду задумался и бодро добавил: – Но не расстраивайтесь, у вас же, наверняка, есть свои ключи в сумочке.

В сумочке, кроме крошечного кошелька, нескольких крупных купюр, пудреницы и ключей в отдельном маленьком кармашке, закрытом на замочек-«молнию», ничего не было. Вдвоём они быстро нашли связку с тремя ключами. Два ключа идеально подошли к замысловатым дверным замкам, третьему пока не нашлось применения. Квартира, очевидно, была необитаема уже довольно давно: огромный холодильник отключён, красный глазок на панели телевизора не светился, окна зашторены. Уже можно было ощутить запах давно непроветриваемого помещения. Однако пыли на полированных поверхностях светлой мебели не было, и зелень комнатных цветов на подоконниках ещё не сникла. Значит, кто-то ненадолго здесь появляется.