Фридрих Незнанский - Пуля для полпреда

Наверное, выделили деньги из федерального бюджета на охрану объектов, подумал, засыпая, Турецкий. Это просто очередная кормушка, и пробился к ней тот, кто ближе к власти. Осипов или кто-то из его начальства…

Когда Турецкий проснулся, на часах было около полуночи, телевизор не работал: видимо, пока «важняк» спал, в гостинице отключали свет. С трудом продрав глаза, он, нашарив под диваном пульт, включил местный музыкальный канал погромче: нужно было привести себя в порядок, а сил подняться на ноги не было. Не исключено, что Денис уже звонил, заволновался Турецкий, а я дрых, как скотина, без задних ног и не услышал. Надо перезвонить в Москву.

– Как там у тебя дела, – поинтересовался Турецкий, услыхав голос Дениса, перекрикивавшего шум толпы, – нашел?

– Полминуты назад. Вы вовремя, Александр Борисович.

– Интуиция. Давай его сюда!

– Слишком шумно, сейчас выберемся из толпы, я вас наберу.

Турецкий пошел умываться. Сквозь плеск воды до него долетали фразы телепрограммы:

«…Львом Собакиным… отказались от концертов? Я помню, вы говорили, любой человек, прошедший через зону, для вас сто крат роднее того, кто не сидел».

«Сом переродился. Это я вам говорю! Больше нет авторитета Сома, он превратился в обыкновенного буржуя Лещинского. И он уволил моего кореша, классного чувака Витьку Ключевского, который честно на него горбатился – крутил баранку. Пусть теперь фраеров ищет глотку драть в его кабаках…»

«Витьку Ключевского?!» – встрепенулся Турецкий, он поспешил к экрану посмотреть на этого Льва Собакина. Но оператор держал только крупный план: гитара и перебирающие по струнам пальцы.

…На урановой шахте я здоровье оставил.

Корешей без счета хоронил.

Никогда уже больше не встанет -

Уркагана уран погубил…

Запищал телефон.

– Кацман у аппарата, – нахальным тоном заявил парень, Турецкий тем временем убавил звук телевизора. – Эй там, в Златогорске! Хорош в уши долбиться! Здесь Кацман! – Похоже, принял на грудь для сугреву или обкурился, чертыхнулся про себя Турецкий. Нельзя было все-таки с ним по-хорошему… – Э-э-эй?!

– Заткнись, – спокойно сказал «важняк», – слушай сюда и не говори потом, что не слышал. Я знаю, что шестого мая около четырех вечера вы вместе с твоей подружкой Таей гуляли в лесу в районе тридцать седьмого километра шоссе Златогорск – Нижнереченск. Без четверти четыре вы слышали два выстрела с интервалом примерно в одну минуту. Так все было, я правильно излагаю?

– Да пошел ты!

– Еще одна дерзость, и считай, что заработал на торжественные похороны.

– Слушай, мужик…

– Александр Борисович. Ты, похоже, туго соображаешь, поэтому будем считать, что «мужика» я не расслышал. Если будешь продолжать выпендриваться, я сейчас нажму отбой, а завтра в восемь утра подпишу постановление на объявление тебя в розыск для дачи свидетельских показаний. А в восемь часов одна минута незаконопослушные коррумпированные дяди узнают, что в деле об убийстве полпреда президента в Сибирском федеральном округе появились два ключевых свидетеля, но показаний под протокол они пока дать не успели. Ты все понял? – Кацман промолчал. – Не слышу! – требовательно повторил Турецкий.

– Да. Да!

– Тогда ответь на мой предыдущий вопрос: про два выстрела я все правильно изложил?

– Да.

– Еще что-нибудь можешь добавить?

– Нет.

– Тогда сейчас отправишься с Денисом в его контору и напишешь заявление на мое имя, форму он тебе подскажет.

– И наступит всеобщее благоденствие? – язвительно спросил Кацман.

– Не понял?!

– Что изменится от моих показаний? Какая разница – два было выстрела или один?

– Разница принципиальная, – заверил его Турецкий. – А что, собственно, тебе не нравится? Ты же только что сказал: добавить тебе нечего. Или что-то вспомнил?

– Вспомнил?! Да с тех пор как понял, не забывал ни на минуту! Вы хоть представляете, что у нас творится? Подумаешь, Вершинин! Одним засранцем больше, одним меньше.

– У вас есть против него какие-то конкретные факты?

– Да нет у меня никаких фактов, я что, следователь?!

– Тогда хотя бы предположения?

– Да хрен с ним, с этим Вершининым, на кой он вам дался! Вы знаете могильник радиоактивных отходов за Буграми, подъезды к которому охраняют омоновцы?

– Знаю.

– А знаете, что там ведутся какие-то строительные работы?

– А в чем дело?

– А в том, что деньги на них были выделены из федерального бюджета в январе, между прочим сто пятьдесят миллионов рублей. Тогда президент тоже выступал по ящику, вашему дорогому Вершинину и Соловьеву ручки жал и благодарил за отсутствие радиофобии в регионе. Думаете, сегодняшний контракт на пустом месте родился? Он уже тогда планировался, только втихаря, чтоб никто не допер раньше времени.