Олег Малахов - Переплет

А замшелый уют нам тогда был противен.

К шведскому столу она плыла летучей походкой, вернее, к столику, накрытому блюдами с фруктами. Но не было там клубники, как и не было перспективы девушку назвать клубничной. Но были там манго и страсти фрукт, и я нашелся, что ей сказать.

Илона по-детски изучала ассортимент экваториальных плодов. Всего ей хотелось попробовать. Она, похоже, и не ожидала, что парень со старческим взглядом к ней вдруг подойдет и скажет:

– Здравствуйте, можно я вас назову девочкой в поисках фруктов страсти?

– Ой, здравствуйте, я не знаю…

Слегка смущенно (чья-то душа запела).

– Как вас зовут, о, чудное создание?

– Илона.

– Уле, – ответил я.

Так я с ней познакомился одним свежим после ночного дождя тропическим утром в Камбодже, в деревне Сиануквиль, в отеле Соха Бич. В ресторане за завтраком, в позе довольно статичной у столика с фруктами, в легкой одежде для пляжа, в шортах, футболке, и шлепках был я. Илона же в шлепках и в шортиках, в розовом топике, как никогда, прекрасна была. Как сама мысль о ней. Как сама мысль о любви, как сама мысль о вечности.

В ночи созерцая Сиамский залив, мириады лиан, полет леонидов, поскольку ноябрь, метеорный поток с радиантом в созвездии Льва, характерный влетающими в атмосферу Земли беловатыми быстрыми метеорами, из звезд, невидимых глазу, Илоны созвездие я составлял.

Сюита четвертая

Легким движением руки с тела снимается… с тела снимается… а потом на песке валяется… правильно! Топик Илоны.

Провожается бег Илоны без топика по прибрежным по щиколотку волнам теплого моря тяжелым багровым от злости взглядом глаз пузатого отпускника, видимо, из Городища прибывшего, служившего там в отделе по истреблению мыслей о свободе (сама свобода в Городище давно уничтожена). Но нам безразличен пузан тот. Завистью обуреваем, на топчане возлегать продолжает он, напоминая тюленя, подле своей силиконовой томной дамы.

И бежала Илона, брызги создавая, которые напоминали всплески эмоций ребенка, едва ли познавшего радость смеха. И невозможно было не бежать за ней и не восторгаться искренностью ее юных порывов в небо, как в зрелости ранней – в космос.

Под Grant Lee Buffalo рыдав от счастья, мы вдвоем лишались слов и плыли в глаз друг друга глубь. Улов свой старый рыболов сбывает в забегаловке на пляже. С двумя гигантскими креветками, пожалуй, Илоне закажу я карри. Взяв под стражу ту нимфу лет семнадцати, потом я поведу ее в наш романтичный рай, где регги и веселье, где среди блюстителей добра и света мы найдем взаимопонимание, потом я отвезу Илону в тот отель, где проживали мы, но в разных номерах. Любой ее руки прекрасен взмах настолько, что я, гладя ее руки на случай временной, но все-таки, разлуки, запомнить буду жаждать их тепло, но так, чтобы, сказав «пока», уйти к себе со знанием того, что слишком велика сила влечения к Илоне. Так влекло меня лишь к написанию стихов в кромешной пустоте забытых снов.

Сюита пятая

На совместное занятие по йоге отправляясь, я лишь надеялся, что Илона говорила мне правду, и она будет среди учеников. Мы стали бы идеальными участниками совокуплений из-за любви, но совесть останавливала меня, в первую, и ее не в последнюю очередь. Мы ждали настолько же идеального момента, как все влюбленные, которые постепенно превращаются в единое целое.

Самое прекрасное, что с нами случилось, – это возможность постоянно удивляться тому, какие мы ежедневно новые и неузнаваемо родные. Так и сегодня произошло. Я увидел некое олицетворение красоты, входящее в зал для занятий, представлявший собой небольшой павильон из прозрачного пластика, кое-где обвитого лианами, и вдруг ошеломительно посещенного Илоною. Она вошла, окутана в воздушное парео. Я, оторопев, к ней подошел и произнес:

– А говорил ли я вам, какая вы красивая?

– Нет… – ответила она растерянно.

– Какая вы красивая…

– Какая? (кокетливо, игриво).

– Как Красота своей персоной.

– … (растроганно).

Мы йогой занимались до полудня, затем на пляже пролежали до обеда. Смотрели вдаль, на горизонт, где ватерлиния и небо. До вечера гуляли по деревне, где бедность контрастирует с богатством, но встретили мы ночь опять на пляже. Смотрели в космос. Смотрели вместе в этот раз, поскольку звезды падали. На нашей родине – преддверье перемен, больших утрат, войны в итоге.

Однако же, покуда в простыне, как в тоге, скакал я по постели, а Илона смеялась чистым юным смехом, нам казалось, что мир вокруг – лишь праздный антураж нашей любви.