Олег Малахов: Коридоры

Олег Малахов

Коридоры

Шила работает три года:почти.

"Today my body, mind and spirit are a healthy team" * - день начался, вернее, закончилась рабочая ночь и нужно отдохнуть. Сью придёт позже.

По ту сторону Ла-Манша просыпаются люди с новыми глазами. У того парня, что пересечёт Ла-Манш сегодня к 5 часам, глаза ещё закрыты, и когда Шила уснёт, они откроются, и, выйдя на улицу, обладатель чистых голубых глаз превратится в прохожего, похожего на желающего куда-то уехать человека.

Бессмысленный поход по магазинам: Нужно просто что-то купить. Он автор бестселлера " Мария ищет". За книгу он получил деньги. Пока писал книгу, он не мог уподобиться своей героине и тоже начать поиск. Его Мария в итоге кое-что нашла, пусть смерть, но нашла, поэтому он был тоже полон надежды тоже что-то найти. После того, как Шила закрыла глаза, начался поиск. Ещё до того, как она проснётся, он будет в её городе.

Дикая, разнузданная душа у холодных кабинок, в которых женщины, сексапильные королевы, податливые и не ломающиеся, удовлетворяют потребности мужчин.

:::::::::::::::::::::::::::::::::::.

How d'ya do, baby:и через 15-20 минут кабинка вновь будет манить бёдрами и грудью случайной дивы. How d'ya do, baby:и всё, что останется через 15-20 минут, - это запах спермы и ожидание.

Через 15 минут после приезда Писатель уже пил с каким-то моряком из Ренна. И пил до ночи, люди приходили, многие посетители были хорошо знакомы друг с другом. Ему не нужны были знакомства. Он пил и знал, как проведёт ночь.

Девушек было немного. Он выбирал недолго. Шила - блондинка, а это всегда преимущество, он пошёл с ней.

Он занимался с ней разным сексом. Щила чувствовала вроде бы всё то же самое, что и всегда: симпатичный, пьяный парень, иностранец избавляется от скопившегося семени. Она тоже иностранка в этой стране, но только используемая, а он - пользователь. Маленький городок её матери с криками продавцов молока по утрам открывает ставни. Больно, почему-то именно сейчас, от запаха свежего хлеба, от черепичных крыш: Всё кончилось, а Шила не сможет продолжить. Сью найдёт её, но ничего вразумительного она от неё не услышит. Шила будет говорить на своём иностранном языке:

Писатель выйдет в город. Ему четверть века, а многовековой город открывает для него магазины, кафе, продаёт газеты:

Писатель не читает газет.

А Шила сегодня попадёт в завтрашнюю газету.

Писателю не пришлось говорить ни слова, Шила всё поняла без слов. И чем-то была её душа, чем-то неразгаданным, а он разгадал, не для себя, а для неё, и Шила окажется в завтрашних газетах чужого города, в котором она поняла, что есть что-то ещё, кроме него.

А Писателю сложно всё время думать об этом, об ЭТОМ и постоянно выделять каким-то образом свои мысли, мысли об: именно, этом.

8 километров он пройдёт пешком, дорога надоест, озабоченные водители, сосредоточенные на чём-то своём, несущественном, либо чрезмерно существенном, пролетают в разных автомобилях, как в собственных пожизненных гробах. Писатель вспомнит, что именно так он рассуждал, будучи подростком, бурно постигающим жизнь, а потом как-то перестал обращать на это внимание. Он прошёл 8 километров, и ему хотелось занять место в чьём-нибудь автомобиле. После 8 километров гробницей почему-то становится безжалостно скоростное шоссе.

Сейчас остановится машина, подберёт Писателя, закон будет соблюдён, и он знал об этом, о том, что всё повинуется насилию над словом. Пусть не осталось места поэзии в небольшом Фольксвагене, но Писатель радуется бессловесному пространству.

Писатель в пути. Тихая ночь. Электронное перевоплощение знаков в ноут-буках. Холестерин. Антибиотики. Абсолютная монархия в стране писательского воображения. Помнит ли он Шилу? Останется ли память о ней?

"Возьми меня," - шептали чьи-то губы.

"Ты одна:"

"Я могу тебе помочь:" - и ночь:

Может быть, нет смысла начинать?..

Может быть, нет смысла начинать ночь:

Но коридоры чьих-то душ манят.

Стоит выйти на улицу - город пьянит, огненный город, подёргивающийся в слезе галлюциноген. Писатель смахнёт слезу.

Sense is over - надпись на стене дома, полного коридоров.

И взбегая куда-то вверх по лестнице, он думал о том, что она не может быть бесконечной, что будет светлое лицо, оно встретит его там, наверху, на вершине мира:

:Я хочу сигарету:

Несмотря на то, что дым не заменяет дыхание, это единственное, что мне действительно необходимо. Без сигареты здесь не обойтись. И обычный табак не подойдёт.