Людмила Евдокимова - Двадцать пятый с половиной кадр

Но я и не собиралась продолжать эту тему, мне гораздо интереснее было совсем другое:

– А этот журнал кто-нибудь проверяет?

– Софья Васильевна иногда смотрит.

– Она знает?

– Да. Это она убрала журнал в шкаф. Обычно он лежит на том же столике, что и книга отзывов. В нём ведь нет ничего секретного: пароль действует всего одну ночь, когда в музее сидит придумавший его сторож…

– Значит, поэтому вы объектом своего шантажа выбрали Марину, а не Алю. Побоялись, что выйдете на Соню…

– У меня и в мыслях не было подозревать Софью Васильевну, – обиделась Анна Дмитриевна.

Теперь мне, действительно, пора было уходить. И, поблагодарив смотрительницу, я в полной растерянности вышла из музея. Первым моим желанием было немедленно найти Алину и выяснить, что же произошло в ночь её дежурства. Но меня остановило то же обстоятельство, что и Анну Дмитриевну: а вдруг ниточки потянутся к Соне. Нет, это нужно обмозговать.

Сначала я решила поставить точку в Марининой истории – убедиться, что монеты действительно были сфотографированы. Поэтому отправилась в газету.

Попасть в редакцию не составляло никакого труда: несколько лет назад «Ведомости» и «Губернский канал», в котором я тогда работала корреспондентом, фактически составляли один холдинг. И я часто забегала в редакцию газеты по каким-то внутренним надобностям. Меня там хорошо знали. А с нынешним редактором мы были знакомы ещё с комсомольской юности. Можно запросто зайти поболтать «за жизнь».

Но у меня был более реальный план. Я вспомнила, что почти год назад одна из молодых корреспонденток, которая теперь работает в московской редакции газеты, брала у меня интервью по поводу первого выпуска факультета редакторов-издателей, где я преподаю. И так как у неё что-то не получилось с фотографом, я отдала ей свой личный снимок. Конечно же, с возвратом. Но кто из газетчиков когда-то что-то возвращал!

Правда, перед отъездом в Москву она мне позвонила и сказала, что фото лежит в верхнем ящике её рабочего стола…

…Редактор газеты Владимир Иванович Топоров сидел за столом, заваленным бумагами и был погружён в чтение каких-то оттисков.

Его усы смешно шевелились – видно, он проговаривал текст заметки. Сама использую этот приём, когда редактирую – так ошибки «виднее».

Несмотря на занятость, он сразу поднялся мне навстречу:

– Какими судьбами? Если по делу – говори скорей!

Я изложила суть просьбы, добавив, что фотография нужна срочно.

– А до завтра не потерпит? Сегодня выпускной день – сама понимаешь!

– Ну, Вов! Раз уж я пришла… а завтра у меня лекции с утра до вечера, потом выходные… Ты только дай команду, я сама могу посмотреть… Ящик с фотографиями всё там же?

– Ящик-то на месте. Но тебя к нему подпускать, что козу в огород – ведь попутно утащишь что-нибудь…

– За кого ты меня принимаешь! Если не доверяешь – пусть кто-нибудь рядом постоит…

– Ладно – шучу! Пойдём.

Мы зашли в комнату, заставленную столами с компьютерами. Здесь тоже вовсю кипела работа – верстался номер. Невысокий шкаф с использованными снимками стоял в дальнем углу. Негативы хранились совсем в другом месте, и туда никого не пускали. Но я надеялась, что монеты снимали цифровой камерой. А все распечатки лежат здесь же.

Пропустив в дверях меня вперёд, Владимир Иванович остановился возле сидящей у входа незнакомой девчушки и, обращаясь не то к ней, не то ко всем сразу, громко сказал:

– Помогите Людмиле Алексеевне найти её фотографию, – и уже уходя, добавил. – Пора сдавать первую полосу!

Я направилась к тумбочке, следом, как тень, двинулась молоденькая сотрудница. Раньше я её в редакции не видела. Наверняка – практикантка. А в выпускной день, конечно же, не до неё. Только бы мне не бросилась помогать! Но она, видимо, и не собиралась – села поодаль, не сводя с меня глаз.

Открыв верхний ящик, я сразу увидела то, что нужно. Распечатки снимков монет были на нескольких листах, скреплённых между собой степлером. Но как их взять? Вытащив всё содержимое ящика на крышку тумбочки, я стала выдергивать фотографии из середины кучки, просматривать их и класть обратно в шкаф. Кучка уменьшалась, а я ещё не знала, как отвлечь от себя внимание. Хотела уж, было, попросить девушку принести мне воды, но тут зазвонил телефон…

Все были заняты работой, а телефон надрывался! Пока кто-то не крикнул:

– Ленка, возьми трубку – всё равно ничего не делаешь!

Моя надзирательница лениво направилась к телефону, я же быстро смахнула лежащие сверху листы в свой портфель, который предусмотрительно не закрыла после того, как достала из него очки.