Людмила Евдокимова - Двадцать пятый с половиной кадр

– Ого! Я тоже не отказалась бы полетать. Как тебе это удалось?

– Вот, читай, – она пододвинула мне, лежащую на столе газету.

Заметка на правах рекламы помещённая в подвал полосы, называлась «Двадцать пятый кадр решит ваши проблемы». Она почти целиком состояла из отзывов бывших клиентов этой фирмы, чудесным образом избавившихся от алкоголизма, наркомании, ожирения. Из восторженных сумбурных высказываний с трудом можно было понять, что всё лечение заключалось в просмотре приятных фильмов.

Я тотчас вспомнила, что уже видела рекламу этой методики по телевизору. Бородач, называющий себя доктором каких-то там наук, объяснял, что человеческий глаз способен уловить видеоизображение со скоростью двадцать четыре кадра в секунду. Двадцать пятый же кадр, который он не видит, воздействует на человека точно так же, как и остальные. Вернее, ещё сильнее, потому что мы не в силах ему противостоять.

Выдавая данную методику за своё ноу-хау, бородач говорил о её совершенной безвредности. Но, помнится, я тогда подумала, что очень уж это похоже на зомбирование.

А через некоторое время нашла подтверждение своим мыслям в одной телевизионной передаче. Её авторы, пытаясь объяснить свои странные ощущения при просмотре американского мультфильма о Белоснежке, замедлили темп его просмотра. И обнаружили… двадцать пятый кадр. В одном из эпизодов рядом с юной и стройной красавицей-Белоснежкой оказалась толстая, некрасивая и неопрятно одетая женщина, окруженная оравой орущих детей. Это открытие позволило авторам передачи сделать вывод, что назначение скрытого кадра – подспудно вызывать у девочек отвращение к материнству, а у мальчиков – неприязнь к женщине-матери.

Так что методика двадцать пятого кадра не совсем и безобидна, как старался внушить нам бородач из рекламы!

Вся эта информация пришла мне в голову почти мгновенно, однако, вслух я ничего подобного не сказала, а только спросила у Леры:

– И сколько эти сеансы стоят?

– Ну, это зависит от заболевания, его стадии, длительности лечения…

– Ну, ты вот, к примеру, сколько отдала?

– Я… – она замялась, – вообще-то я расплатилась рекламой в своей газете.

– А ещё рекламу ты не планируешь? Может, я тоже что-нибудь о них напишу…

– Да, я как раз хотела делать интервью для полосы «Гость номера».

– Ну вот! Уступи его мне! Тебе всё равно уже некуда худеть!

– А тебе? – Лера, как и все толстушки, считала людей моей комплекции худышками.

– Мне есть куда. Я, между прочим, за зиму на четыре килограмма поправилась. Ну, пусть двух мне не хватало до нормы. Но ведь остальные-то лишние! Вот ты теперь летаешь, а я из-за лишнего груза скоро буду не ходить, а ползать.

– Ладно! – сказала Лера, набирая телефонный номер. И вдруг запела в трубку неожиданно ласковым голосом:

– Здравствуйте. Ну, как вы насчёт интервью? Готовы? Нет, приду не я. Его будет делать наша лучшая журналистка – Людмила Неклюдова. У неё, кстати, небольшие проблемы… но она сама расскажет при встрече… Когда? Записываю! Всего хорошего, Игорь Дмитриевич.

Положив трубку, Лера достала из ящика стола визитную карточку чудо-доктора:

– Вот его визитка. Когда получишь свою, эту вернёшь. Она служит ещё и пропуском на фирму. Подделать её практически невозможно – девять степеней защиты! Обрати внимание на голограммы.

Визитка, действительно, была необычной. На золотом фоне – чёрная голограмма в виде изогнутой киноплёнки. Я почему-то подумала, что именно на изгибе и находится тот самый невидимый двадцать пятый кадр. И может быть, уже начал зомбирование. От этой мысли мне стало не по себе.

Имя доктора и адрес фирмы были напечатаны какими-то мерцающими красками, и благодаря этому они, то исчезали, то снова появлялись. Обратная же сторона визитки была белой, и для чего-то разлинованной. Как раз на двух верхних строчках Лера стёрла предыдущую карандашную надпись, а вместо неё написала: понедельник, 3 марта, 10 00.

Я положила визитку в карман и, уж было, хотела уходить, как вдруг вспомнила о причине своего прихода. Поиск материалов и их копирование заняли ещё не меньше часа. К счастью, в редакции оказалась и подшивка «АиФ», а также других местных изданий.

Заодно я спросила у Леры, не попадались ли ей в последнее время заметки, посвящённые Именьковскому кладу.

– Дальше месяца назад точно не было, – ответила она, немного подумав. Ты же знаешь, я просматриваю всю прессу. А вот в последние четыре недели, пока худела, могла что-то и пропустить.