Лариса Королева - Шоу толстушек

Хотелось бы на днях пообщаться (злостная провокация!)

Вообще—то я не всегда такая ехидная (жалкий лепет оправданий) ».

Ответ пришёл ближе к обеду: «Я тут на днях так пообщался, что надолго отпало всякое желание. Только напряжённая тренировка восстановит мою потрясенную нервную систему и приведёт в согласие с мирозданием мою тонкую и нежную душевную организацию».

Витиеватая вымученность фраз говорила о том, что Любимый мужчина незапланированно впал в стрессовую ситуацию. Леденёва попыталась смягчить его истерическое состояние афоризмом собственного изготовления и написала: «Это вовсе не причина встретить утро аспирином». Смягчить не получилось. Он ответил: «Объявляю Болдинскую осень. В деревню. В глушь… Два-три раза в неделю в спортзал. И всё! Никого видеть и слышать не хочу».

У Дарьи сердце на несколько мгновений просто остановилось, а потом забилось как-то спонтанно, без определённого ритма. С трудом вдохнув и выдохнув, она смогла отстучать по клавишам единственное слово: «Счастливо». И получила в ответ фразу: «Жестко-то как… Прям как послала…»

Умом она понимала, что надо немедленно прекращать эту опасную переписку, которая могла перерасти в зряшную ссору, но всё же не смогла вовремя притормозить и продолжила скользкую тему: «Кажется, это ты меня послал… Или я не правильно поняла про НИКОГО не хочу видеть?»

Получив хлёсткий ответ: «Судя по всему, ты всё поняла как всегда, то есть, с позиции центра Вселенной», журналистка вышла из Контакта и создала на экране файл «День угро». Интервью с начальником городского уголовного розыска, невзирая на личные драмы, нужно было сдать сегодня, и написать так, чтобы читать было интересно не только самой.

А назавтра Дарья проснулась с заложенным носом и болью в груди. В этот раз бронхит настиг её сразу, не как осложнение после простуды, а сам по себе. Осознав, что это надолго, а размолвка с любимым – неизвестно насколько, она отправилась на работу в угнетённом состоянии. На сайт решила несколько дней не заходить, чтобы дать Егору придти в себя после какого-то неприятного инцидента, о котором приходится только гадать, и самой немного оклематься. Как-то Дарья ему сказала: «Я тебя боюсь, когда ты в плохом настроении». А он ответил: «Я сам себя боюсь себя в плохом настроении».

Когда журналисты вышли после планёрки из кабинета редактора, Юля предложила:

– Пойдём сегодня кофе пить вдвоём, без Марины. Есть к тебе одно необычное предложение.

– Давай, – согласилась Дарья. – Люблю необычные предложения. Обычные – тоже.

Они разместились в подсобке с чашками и пакетиком маленьких печеней, и Юля без обиняков заявила:

– Я хочу сделать интервью с Мазаем.

– Так он же сейчас вроде в Донецке, – удивилась Даша, припомнив, что Мазай – это лидер кубанской «волчьей сотни», прославившийся во время «Крымской весны», тогда он с сотоварищами прибыл защищать полуостров от бендеровцев, а теперь воюет в Донбассе.

– Вот именно. Я хочу съездить туда на несколько часов, уже договорилась встретиться с Мазаем в следующую пятницу. Значит, выехать надо в четверг. Но одной как-то неуютно. Составишь мне компанию?

– А как ты с ним договорилась? – снова удивилась Дарья. – Где ты его нашла?

– ВКонтакте, естественно. Ополченцы сейчас все там общаются, и друг с другом, и с внешним миром, – пояснила Юля. – Ну что, поедешь со мной?

– Поеду, конечно. Надеюсь, за неделю оклемаюсь от своего бронхита.

После обеда позвонил сын, сообщил, что приехали его тесть с тёщей, и пригласил к себе на ужин. Повидаться с сочинскими сватами, которые бывали в Краснодаре всего пару раз в год, очень хотелось. Но подвергать риску заражения целую семью, тем более, шестимесячную внучку, было бы безответственно. После долгих раздумий Дарья поужинала в одиночку и отправилась в гости к сыну в соседнюю высотку в медицинской маске. Посидев с полчаса за общим столом, Дарья позвала сына на лоджию и сообщила:

– Я собираюсь в четверг вечером в Донецк.

– Что? – опешил Дмитрий. – Ты вообще понимаешь, что говоришь? Я даже слышать не хочу об этом.

– Не поняла. Ты что, запрещаешь мне служебную командировку?

– Это, конечно, твоё личное дело. Но если ты отправишься в Донбасс, считай, что тебя у нас нет, ясно?

– Что за тон, Дима! Мне вообще-то уже полтинник стукнул, ты не забыл?

– Если ты поступишь так с нами, значит, мы тебе безразличны. В таком случае, ты нам тоже станешь безразлична, и общаться мы больше не будем.