Лариса Королева - Шоу толстушек

Дарья вышла с лоджии, и, попрощавшись с родственниками настолько сердечно, насколько позволило угнетённое моральное состояние и тканевая маска на лице, поспешно ушла домой. Чего она никак не могла ожидать от сына, так это любого запрета, а уж тем более, касающегося её профессиональной деятельности. Вырастила, называется, юридическое образование дала, на престижную работу пристроила!

Впрочем, «спорить с Близнецом, что черпать воду решетом», припомнила она пословицу, перефразированную ещё во времена семейной жизни со вторым мужем, который, как и её сын, родился в июне. Леденёва в очередной раз решила последовать своему давнему принципу: львы с мужчинами не спорят, а поступают по-своему молча.

Отлежавшись в выходные дни дома, добросовестно принимая препараты от бронхита, Дарья надеялась в понедельник явиться в редакцию «как новенькая». Но в начале рабочей недели болезнь отступать не собиралась, и в среду она огорчено сообщила Юле:

– Боюсь, я тебя подведу. Что-то мне всё хуже и хуже. В таком состоянии перескакивать с ночных поездов на предрассветную электричку как-то чревато.

– Ничего страшного, я на всякий случай подготовила запасной вариант. Предложила съездить со мной другу, и он страшно обрадовался. Говорит, давно мечтал посмотреть, что на самом деле происходит в Донбассе.

– Что за друг?

– Его зовут Тимур. Это, скорее, старый друг моей сестры, он из её дозамужней компании, мне достался по наследству. Парень надёжный, двухметровый такой, так что буду под защитой.

– Эх, Юльчик, высокий рост ещё никого не спас от пули. Скорее, наоборот. Мне жаль, что так получилось.

– Ну что ты, Даш! Выздоравливай.

Огорчённая тем, что не сможет поддержать в опасной поездке более молодую и неопытную коллегу, измученная неизвестностью в отношениях с любимым мужчиной, Леденёва решилась ещё раз первой выйти с ним на связь и написала: «Как проистекает твоя Болдинская осень?». Ответ был мрачным: «На букву Х».

«А я что-то приболела», – пожаловалась она.

«Это осень» – «Это бронхит» – «Это осень».

Увы, и эта переписка, как и предыдущая, оказалась печально-бессмысленной. Дарья уже собралась покинуть сайт, когда от Егора пришло ещё одно сообщение. В нём стояла просто точка. Сначала она подумала, что он случайно нажал на кнопку, но тут же осознала: это действительно точка в их отношениях. На какое-то время сознание отключилось, потом она почувствовала, что всё плывёт перед глазами и порадовалась тому, что сидит в кресле, и только потому не грохнулась на пол, как это однажды случилось в аналогичной ситуации с бывшим мужем.

Через несколько минут Дарья, стараясь держаться ближе к стенам, осторожно добрела до приёмной и попросила у секретаря разрешения померить давление. Хранящийся в комнате отдыха тонометр показал сто восемьдесят на девяносто. «Надо же так себя, любимую, гробить из-за недостойных мужиков», – раздражённо думала только что покинутая женщина в то время, как встревоженная секретарь выдавала ей таблетки и наливала в стакан воду из кулера. Вскоре верхнее давление упало до ста шестидесяти, а с этим уже можно было как-то жить. Дарья вернулась в кабинет, подойдя к столу коллеги, слегка качнулась и решительно произнесла:

– Юль, я еду с вами.

– О! Решилась? Тогда давай скорее паспортные данные. Тимур как раз сейчас оформляет электронные билеты на поезд. Только что ты скажешь Славе, если в пятницу тебя не будет на работе? Меня он официально в командировку не отпустил, заставил написать заявление на один день в счёт отпуска. Не хочет рисковать и брать на себя ответственность за сотрудников, пока редактор в отпуске.

– Юльчик, ты молода и неопытна, – невесело улыбнулась Дарья и мрачно добавила: – Если я чего-то очень хочу, я это обязательно сделаю. И никто меня не вычислит. У меня же криминальное мышление, забыла?

Она принялась ожесточённо наводить порядок на рабочем столе, перебирая ворох бумаг, разрывая на несколько частей и выбрасывая в корзину исписанные листы.

– Что-то случилось? – догадалась Юля, наблюдая бурную деятельность, развёрнутую подругой. – Егор?

– Ага, опять решил исчезнуть, – тихо ответила Леденёва, швыряя одну за другой в корзину исписанные шариковые ручки.

– А потом он объявится, как ни в чём не бывало, и ты опять его примешь?

– Там видно будет.

В том, что он объявится, сомнений у Дарьи не было. К утру четверга у неё родилось несколько стихотворных строк.