Фридрих Незнанский - Убить ворона

Встреча с Реддвеем обещала Турецкому всяческие сюрпризы, но первый сюрприз дня преподнес следователю все-таки не иностранный гость.

В кабинет вбежал Сосновский.

– Как хорошо, что я вас застал, – залепетал Сосновский, пытаясь наладить уверенность шага. – Мне сказали, что вы недавно прилетели из Новогорска. Я искал вас вчера, искал позавчера. Важное сообщение. Откладывать нельзя, – адвокат, вероятно, напугался, что Турецкий перенесет их встречу, отговорившись занятостью.

Александр открыл «Брегет»:

– Ну, минут двадцать у нас еще есть. Уложитесь, Леонид Аркадьевич? Меня ожидает человек в Шереметьеве.

– Тут такое дело. Необычайной важности. Я не сплю уже несколько ночей, хотел звонить в Новогорск, но сами понимаете, не телефонный разговор.

Всю дорогу до кабинета Сосновский бежал, выбрасывая, как светская дама подол платья, полы своего пальто. Пот градом катился по его щекам, но он пугливо оглядывался, словно опасаясь, что потеряет из виду Турецкого и его важное сообщение пропадет для общественности.

– Валяйте, выкладывайте, что принесли, Леонид Аркадьевич, – Турецкий засек время. – Да снимите, наконец, пальто. Никто его здесь не утащит. Не на зоне.

– Скоро мне придется, по-видимому, туда направиться. Обстоятельства складываются весьма неблагоприятно. Чиркова больше нет.

– Как – нет?! Убит?!

– Нет, что вы! Вы меня не так поняли. Позавчера я прошелся по своим каналам. Есть одно «левое» лицо, оно ведет бухгалтерию не совсем… как это сказать… честных денег, то есть занимается оформлением счетов, немалых счетов, должен предупредить, здесь и за границей. Так вот, это лицо и предупредило меня, что Чирков имел большие вклады в иностранных банках.

– Интересно… О каких суммах идет речь?

– О сотнях тысяч долларов. Может быть, даже о нескольких миллионах. Налейте мне, пожалуйста, воды!

– Может быть, чай или кофе?

– Нет-нет! Простой воды. Мне трудно говорить. Теперь меня уже ничего не спасет. Чирков давно за границей, поменял имя, внешность – с такими деньгами на Западе все возможно, – и вы его ни за что не достанете. А за это буду отвечать я. Полетят чины, посты. Малютова накажут переводом на другую работу, а козликом отпущения вы, конечно, сделаете меня. Ваши железные нервы не растрогают даже любящие дедушку внуки. Вы никогда не поймете, какая это радость – кормить свое чадо лучшими фруктами и забавляться вместе с ним в бассейне. – Сосновский распалялся все сильнее и сильнее. В его словах смешались страх и горечь, желание надавить на жалость собеседника и сломить его хамством. Он находился в том состоянии, когда, как говорится, не ведают, что творят.

– Остановитесь, Леонид Аркадьевич! Я понимаю, что вы в эйфории, но спустя какое-то время вам станет стыдно за сегодняшний срыв… Перед своими же внуками… В конце концов, человек вы немолодой, и удивительно, что так и не смогли понять – не все в жизни упирается в удачную карьеру и заморские фрукты для желудков обожаемых ребятишек. Впрочем, вас уже поздно учить уму-разуму. Может быть, хоть собственные ошибки научат. В какой стране, в каком банке хранится его счет?

– Не знаю, доверенное лицо не хуже нас умеет хранить тайну. Да разве это имеет какое-нибудь значение? Наверняка это солидный банк, счета которого не сможет арестовать государство. Главное, Чирков давно уже сбежал и насмехается над вами и мной. – Сосновский схватился за голову и стал раскачиваться в такт какой-то немыслимой, одному ему известной мелодии. – Что будет со мной? С детьми? С крошками, которые беззащитны перед этой жестокой жизнью?

– Странно, что вы не подумали об этом раньше. Мне некогда обсуждать с вами морально-этические проблемы. Вы можете еще что-то предпринять – узнайте номер счета и банк, где Чирков хранит свои деньги. Остальное не ваша забота.

– Это невозможно. Я не директор ФСБ и не миллионер. У меня нет рычагов воздействия на бухгалтера.

Пока Сосновский охал и вздыхал, Турецкий спешно составил телеграмму на имя директора пограничной службы и Таможенного комитета. Александр вызвал секретаршу и в присутствии адвоката продиктовал ей телеграмму: «Всем таможенникам и пропускным пограничным пунктам – обратить особое внимание на выезжающих за рубеж лиц мужского пола с приметами: среднего роста, широкоскулое лицо, глаза голубые, брови густые, на левой щеке едва заметный шрам от пореза. Проявить особую бдительность – рецидивист Чирков может иметь подложные документы и огнестрельное оружие».