Андрей Константинов - Перезагрузка

– Десять тонн отдал этой сволочи. Еще десять уже приготовлены.

– А где они у тебя? Здесь?

– Здесь, – подтвердил Строгов.

– Неси-ка сюда.

– Зачем?

– А посмотреть хочу. Может, я долларов никогда не видел.

– Щас, – сказал Строгов.

Он встал, и его качнуло.

– О, да ты уже хорош, офицер-с-женщиной! Хрен тебе между…

– Я щас, – повторил Игорь Васильевич и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв дверь.

В приемной что-то загрохотало.

– Если компьютер у Алки своротил, то я с него и за комп удержу, – сказал Брюнет и нажал кнопку переговорного устройства: – Алла! Что он там у тебя опрокинул? Компьютер?

– Нет. Факс.

– Вот собака! – Виктор Альбертович сокрушенно покачал головой и… рассмеялся. Глядя на него, не удержавшись, захохотали и Петрухин с Купцовым. Самое удивительное, что, когда через пару минут в кабинет вернулся Строгов, прижимая к груди пачки баксов, схваченные резинками, его также пробило на заразное «хи-хи».

– А ты чего ржешь, убивец трупов?

– Смешно, – пьяно сказал Строгов.

Всё, похоже, спекся парень. Волна алкогольного добегания ударила-таки в мозг. Так что это они вовремя, очень вовремя успели снять с бывшего флотского офицера признательные показания. Те, которые не для протокола, а сугубо для понимания того, как устроен наш далеко не самый лучший мирок.

– Тогда лучше снова кричи: караул! – посоветовал Брюнет, забирая у Строгова деньги. – Иное дело, что настоящий-то «караул» у тебя, Игорек, впереди.

– Не понял?

– Я тебя просто съем. Я тебя, говнюка такого, до косточек обглодаю, – доступно объяснил Голубков и ссыпал деньги на полированную столешницу. – Вот, ваш гонорар, мужики. Со слов офицера-с-женщиной, здесь – десять… нормально?

– Нормально, – согласился Дмитрий, сгребая и распихивая по карманам пачки.

– У нас еще остались неизрасходованные оперфонды, – напомнил педантичный Купцов. – Вот список расходов…

– Что ж ты меня за крохобора-то такого считаешь? Слышать ничего не хочу.

– Ой! Ой! – насмешливо протянул окончательно ушедший в «трын-траву» Строгов. – Караул! Оперфонды!

– Ты вот что, Игорь… езжай-ка ты домой. Мой водитель тебя отвезет. А завтра… сегодня говорить с тобой бесполезно… завтра будем обсуждать твои невеселые финансовые перспективы. Понял?

– Понял, – кивнул Строгов.

И, съехав с кресла, секундно захрапел на ковролине.

– М-да, беда! – кратко умозаключил Брюнет.

– Пьяный проспится, дурак никогда, – философски заметил Купцов.

– В том-то все и дело, что Игорь – далеко не дурак. Потому и непонятно, как же он так глупо подставился.

– Сломал его Трубников, – вынес свое профессиональное суждение Петрухин. – Смял. Раздавил… Но, разумеется, твой Игорь сам виноват. Он сам поставил себя в зависимость от Матвеева. Если бы не подвернулся случай с Нокаутом, нарисовался бы другой, третий… В конце концов, Саша мог начать шантажировать его сожженным джипом. Я даже немного удивлен, почему он не стал этого делать сразу.

– Ладно! Бог-то с ними, – отмахнулся Брюнет. – Всё хорошо, что абы как, но кончается… Я вот что предлагаю, мужики: а не отметить ли нам завершение наших трудов?

– Лично я – не против. А наоборот, всячески даже за.

– Я, в принципе, тоже не против, – согласился Купцов. – Но только не прямо сейчас. Есть тут у меня одно дельце. Неоконченное.

– У меня на сегодня тоже все довольно плотно. А вот, допустим, завтра вечерком? Тем более – пятница. Тут уж, как говорится, сам Заратустра велел… Короче, приглашаю вас завтра, в восемь, в одно приватное и во всех отношениях приятное место. С хорошей кухней, с хорошей музыкой. Расходы, естественно, беру на себя.

– Ну теперь мы и сами вполне себе. Платежеспособны, – довольно улыбнулся Петрухин, ощущая приятную тяжесть в карманах.

– Только вот надолго ли? – философски заметил на это Купцов.

Партнеры покинули кабинет Брюнета, прошли через приемную с удивленной Аллочкой и раскуроченным факсом. Миновали «зимний сад» с черепахами и офисный КПП, на котором подрабатывал седой флотоводец по фамилии Черный…

…Петрухин с Купцовым вышли на набережную. Светило солнце, ветер гнал по Неве волну… Стихийно-пророчески пробушевав накануне, в день гибели Саши Матвеева, природа теперь словно бы сменила гнев на милость. «Успокоилось синее море», и, в строгом соответствии с героем Пушкина, партнеры по частному сыску возвращались теперь к своим «корытам» и своим «старухам»… На парковке «Магистрали» они бросили прощальный взгляд на возвращенный законному владельцу, ставший уже чуточку родным «фольксваген» и загрузились в купцовскую некозырную «девятку». Странное дело – каждый из них сейчас испытывал словно бы некое ощущение потери. И это притом, что оба стали одномоментно богаче сразу на пять тысяч долларов. И все равно – ощущение потери никуда не девалось.