Мария Норд - Эффект заражения

Капитан Михалёв отошёл от трюмо, где были расставлены немногочисленные стеклянные ванночки и пробирки. Часть сосудов заполняла мутноватая жидкость, в которой содержались осколки каменной породы, песок, перемешанный со слюдой, аммониты размером с ноготь и даже пара крохотных трилобитов.

– Международная археологическая Алтайская экспедиция, – Михалёв постарался скрыть лёгкое недоумение. – Четверо из США. Ещё четверо наших исследователей – трое из Питера, и один, вот, из Москвы.

– Питерские уже убыли?

– Так точно. Американцы раньше спустились.

– А Степнов решил задержаться? – Игорь приблизился к трюмо, рассматривая образцы породы. – И, что дальше? Что за американцы? – он бросил краткий взгляд на Михалёва, почувствовав изменение в голосе капитана. – Мы с Маргаритой Владимировной сами с гор спустились день назад. Я не слышал ничего.

– Понял, – словно извиняясь, произнёс Михалёв. – Они ездили на озеро, – он начал пролистывать свои записи. – Недалеко от границы с Монголией. Название такое…, – Михалёв ещё раз пролистал записи. – Что-то созвучно с Тимбукту.

– Ну, Тимбукту – это в Африке. Киндыктыкуль? – догадался Игорь.

– Да, так, – капитан Михалёв, наконец, нашёл соответствующие записи. – Спелеологи, археологи, исследователи Алтая. Изучали какую-то пещеру над озером.

– А образцы оттуда? – Игорь, надев перчатки, осторожно взял запаянную пробирку с кусочками ракушечника. На горлышко пробирки была приклеена полоска бумаги с надписью: «S#12; 12.07.21; 3.5. Crm.»

– Пока не знаем, – Михалёв пожал плечами, наблюдая за действиями подполковника. – Будем общаться со специалистами.

– Будем, – Игорь внимательно рассматривал образец ракушечника. – Потому что это – не с Алтая.

– Прошу прощения? – Михалёв изучающе посмотрел на Игоря.

– Алтайские горы, если мне память не изменяет, вулканического происхождения. То есть, застывшая лава, туф. Ну, осадочные породы могут быть. Но ракушечник там, точно, не добывают, – Игорь перевёл взгляд на стеклянную ванночку с красноватой жидкостью, в которой покоились окаменелые останки морского членистоногого. – И трилобитов там тоже нет.

– Тогда, как Вы думаете, откуда это? – спросил Михалёв.

– Будем смотреть, – Игорь взял следующую пробирку с мелкими белыми кристаллами, напоминавшими кальцит. На пробирке значилась надпись: «S#24; 16.05.21; 1.8. Pmk.»

В следующей заинтересовавшей Игоря пробирке были сероватые кусочки базальта. На наклейке на горлышке пробирки было написано: «S#3; 28.03.21; 2.6. Yst. P.»

– Так, прежде чем отдавать спецам, я сам это изучу, – Игорь снова вернулся к документам и вынул из папки тетрадь, напоминавшую полевой дневник. Видимо, это были личные записи Степнова. Но, почему и они были на английском? Или он собирался поделиться ими с коллегами?

Невольно взгляд Игоря упал на пробирку с кусочками базальта. Могло что-то из цифр на наклейке быть датой? Вполне. Например, цифры 28.03.21 как раз подходили в качестве даты. Если так, то не составит труда выяснить, откуда эти образцы. Оставалось только сделать соответствующие запросы в авиа- и железнодорожные компании.

Игорь снова приблизился к трюмо. В следующий момент он обратил внимание на две пробирки. В одной, с надписью «S#1; 22.07.21; 3.0. Alt.» находились кусочки мрамора, в другой, с наклейкой «S#8; 23.07.21; 2.6. Alt.» – кусочки гранита. Итого, двадцать второе и двадцать третье июля – это было время, когда экспедиция находилась на Алтае. И здесь породы соответствовали геолитической составляющей местности. А сокращение «Alt.» вполне могло означать «Алтай». Значит, буквенные сокращения на других пробирках также могли обозначать местность, где были собраны образцы пород. Образцы…

– Sample, – негромко произнёс Игорь, рассматривая пробирку. – Буква S – это от слова Sample – образец. Значит, образец номер один. Двадцать второе июля две тысячи двадцать первого, Алтай. Остаётся понять, что значит «три – ноль». Если, конечно, я правильно догадался…

Его прервал звонок мобильного. Игорь принял входящий.

– Да, товарищ генерал-майор!

– Товарищ подполковник, – прозвучал голос Озерова. – Спустись в комнату охраны, у входа. Надо записи с камер глянуть.

– Камеры из номера? – Игорь почувствовал мелькнувшую надежду, которая, впрочем, быстро угасла.

– Нет, из лифта и с крыши. Чертовщина какая-то.

Игорь спустился по лестнице в просторный холл первого этажа, отделанный чёрным и белым мрамором, красным деревом и позолотой, и направился к комнате охраны, больше напоминавшей цельнометаллический бункер, герметичная дверь которого закрывалась на несколько замков, так что возникало ощущение пребывания внутри огромного сейфа. Поздоровавшись с двумя внушительного вида охранниками, Игорь прошёл к одному из компьютеров, где уже стояли Озеров и начальник охраны. Монитор компьютера представлял собой мозаику из шести экранов от камер из лифтов отеля.