Вячеслав Белоусов - Коварная дама треф

— Чего тебе?

— Я вместо тебя, Ваня.

— Чего она? — Зубров впился в меня красными воспаленными глазами. — Зачем сумасшедшую эту?

— Она не сумасшедшая, Иван Григорьевич, — покачал я головой. — Она вместо вас проситься пришла. В тюрьму.

— Чего это вы?..

— Вот так, Иван Григорьевич, — поймал я, наконец, его взгляд и уже постарался не упустить. — А вы бумагу…

— И чего?

— А ничего. В моей власти вас поменять местами. Она и пришла. Вон, узелок, видите? Вещицы принесла.

— Чего это вы? Шутите?

— Мне не до шуток. Бумагу вашу, что написали, врать не стану, еще не получил. Почта, видимо, запаздывает, а сообщение о ней имею, да и смысл знаком. Вы же начальнику тюрьмы еще написали, что убийство совершила ваша жена. Вот мне доложили об этом и просьбу вашу передали о личной встрече со следователем.

— Все так, — опустил голову Зубров.

— Ну вот, все, как просили.

Несколько мгновений в кабинете царила тягостная тишина, лишь как-то тихо и сдавленно, постанывала Анастасия.

— А она здесь зачем?

— Ваня! — вырвалось у нее.

— Уберите ее! — выкрикнул он.

— Так она не помешает нашему разговору, — покачал я головой. — Наоборот, как раз ее присутствие к месту.

— Я при ней говорить не буду.

— А зачем говорить? Главное увиделись, и это хорошо.

Зубров промолчал, только зубы сжал крепче, будто боялся лишнее слово сказать и старался не глядеть в сторону жены.

— Мы теперь следственный эксперимент проведем.

— Чего еще? — вскинул он на меня голову.

— Проверим одну версию.

— В кабинете? — Зубров зло покосился на закрытую дверь.

— А для этого больше ничего и не надо. Анастасия Семеновна!

Она отняла руки от лица, взглянула на меня, перевела взгляд на Зуброва.

— Вы же убили Чарова?

Она молчала, ничего не понимая, не сводя глаз с мужа.

— Савелия вы убили? — повторил я свой вопрос.

Она кивнула.

— Как? Расскажите.

Она мучительно вздохнула, готовая заплакать, с трудом сдерживаясь.

— Как? Пусть послушает ваш муж.

— Я убила.

— Вот, — не сводил я глаз с Зуброва. — Теперь расскажите, как совершили убийство. Где, при каких обстоятельствах? Каким образом? Кто присутствовал?

— Убила и убила…

— На все эти вопросы надо давать исчерпывающие, подробные ответы, — назидательно монотонно проговорил я. — В суде вас будут спрашивать и все это очень детально выяснять.

— Убила и убила…

— Каким образом?

— Каким?

— Ну да. Как убили?

Она заплакала, пряча лицо в колени, дрожащим голосом прошептала:

— Из ружья!

Плач усилился.

— Александр Григорьевич, — я накрутил номер телефона следователя. — Принесите мне в кабинет ружье, из которого было совершено убийство Чарова Савелия Матвеевича.

— Не надо! — вскрикнула она и откинулась к спинке стула, казалось, сознание готово было ее покинуть, — не надо ружья!

— Как же? Анастасия Семеновна, вы же из него стреляли?

— Я боюсь! Я молю вас! — начала она медленно сползать на пол.

Я бросился к ней, но меня опередил Зубров, подхвативший ее и застывший посреди кабинета с трепетной ношей в руках.

— Врач нужен! — бросился я к телефону.

— Не надо, — остановил он. — Так все пройдет. Она вон глазами зачухала. В себя приходит, — он сел на стул, удерживая ее на коленях, она прислонила голову к его груди. — Глаза открывает.

— Вы посидите тут, — подошел я к двери. — Мне необходимо выйти.

— Не надо никакого ружья, — буркнул он, не глядя. — Простите, Данила Павлович, за концерт этот.

— Концерт?

— Бес попутал…

Были времена и похуже, Веневицианов пережил многое. По сути он создавал в учреждении новое структурное подразделение, служить в котором профессиональные разведчики считали постыдным. «Жандармская кухня» — только так на первых порах именовали втихую за глаза его «пятерку». Он и на партийных собраниях выступал, и индивидуально, как Бобков рекомендовал, пытался откровенничать с некоторыми приглянувшимися сотрудниками, цитируя из авторитетных источников сведения тайные, так сказать, не для всех ушей, про великого Пушкина, доконавшего Чаадаева до сумасшествия [25] Петр Чаадаев (1794–1856) — русский философ, участник войны с Наполеоном, состоял в Северном обществе декабристов, блистал вместе с А. Грибоедовым в высших салонах петербургской элиты, эмигрировал из России, написал знаменитые «Философские письма», обличавшие самодержавие, из-за чего популярный журнал «Телескоп», опубликовавший их, был цензурой закрыт; шеф жандармского управления Бенкендорф в связи с этим организовал интригу с признанием Чаадаева сумасшедшим. Существует мнение специалистов, что Пушкин при этом был не на последней роли, а наоборот, выступил достойным партнером Третьего жандармского отделения (Э. Макаревич. «Секретная агентура». М., 2007 г.) , про слезливого знатока человеческих достоинств Достоевского с его «Бесами» [26] Ф. Достоевский не избежал искушений революцией. Встретившись с М. Петрашевским, он стал автором вооруженного переворота, был арестован, осужден к смертной казни, под влиянием офицера политического сыска Дубельта, Достоевский отказался от своих взглядов. Но приговор остался в силе и был отменен после оглашения, когда все было готово к расстрелу. После этого Достоевский «прозрел», стал убежденным монархистом и написал знаменитый роман «Бесы», где подверг критике революционный террор, идеей бесовства он назвал революционные взгляды, в финале романа его герой Ник. Ставрогин повесился. Роман «Бесы» считается с тех пор романом во славу Третьего жандармского отделения. , напоминал истинную физиономию, от кого и за что несравненный лирик-романист наш Иван Сергеевич Тургенев особую благодарность [27] Написав роман «Отцы и дети», И.С. Тургенев получил благодарность от Третьего отделения за раскрытие непривлекательного образа революционера-нигилиста Базарова. Сам роман стал для России предупреждением о страшной силе нигилизма. получил, однако формирование отдела продвигалось туго.