Дмитрий Федотов - Поединок отражений

Багажа у меня не было, поэтому, вскинув сумку на плечо, я сразу направился к выходу с летного поля справа от приземистого бетонно-стеклянного здания аэропорта типичных «совковых» очертаний. По договоренности, на привокзальной площади меня должна была ожидать машина с местным коллегой, в смысле инспектором криминальной полиции, потому как из самолета вышел не журналист Дмитрий Котов, а инспектор отдела биофизической экспертизы капитан Кротов.

Протиснувшись сквозь плотную толпу встречающих и обогнув ряд затрепанных «ладушек» с традиционными «шашечками» по бортам, я добрался до частной стоянки и сразу увидел бело-синюю «тойоту» с мигалкой на крыше. Возле машины скучал молодой парнишка с лейтенантскими погонами на летней форменной рубашке. Увидев перед собой бородатого дядю в джинсе, больше похожего на отпускника, нежели на сотрудника серьезных органов, парень выронил недокуренную сигарету, зачем-то посмотрел мне через плечо, кашлянул в кулак и лишь потом выпрямился и сказал:

– Лейтенант Кыдыев! Здравия желаю, господин капитан.

– Здравствуйте, лейтенант. – Я широко улыбнулся и протянул руку. Парень, чуть замявшись, пожал ее, однако, крепко и уверенно. – Меня зовут Денис Анатольевич. А тебя?

– Акай Романович… Можно просто Акай.

– Годится. Поехали, по дороге объясню, в чем дело. – И я решительно распахнул правую дверцу машины.

– Да, темная история, – согласился лейтенант, выслушав рассказ о событиях в далеком сибирском городе.

К этому времени мы уже ехали по улицам столицы республики, и оглядываясь вокруг, я поймал себя на мысли, что непостижимым образом перенесся в прошлое лет на тридцать: одинаковые облупленные панельные пятиэтажки, чахлые серо-зеленые газончики, пыльные ильмы и тополя, выщербленный асфальт, выцветшие вывески магазинов и кафе. Лишь кое-где яркими пятнами вклинивались в эту панораму советских времен витрины вездесущих салонов сотовой связи, тряпичных или обувных бутиков да ресторанов. Окраина империи, блин!..

– Слушай, – вспомнил я, – со мной в самолете летел один ваш старик, так он Горно-Алтайск почему-то Ойрот-турой назвал?

– Это старое название города, – улыбнулся Акай. – Ойротами себя называли некоторые сеоки из северо-восточных улусов. Они раньше здесь тоже жили. А «тура» – это просто поселение или город. Ойрот-тура – город ойротов.

– А что такое сеок?

– Ну, это «род» по-вашему. Наверное, тот ака, в самолете, из сеока мундусов или толосов был. Как он выглядел?

Я покосился на лейтенанта. Парень – явно метис: вытянутое лицо, прямой нос, светлые глаза, но чуть раскосые, и скулы высокие, кожа смуглая, волосы черные, ежиком…

– На тебя он мало похож, больше на монгола или уйгура, только кожа бронзовая, как у индейца. И одет в какой-то халат, бисером расшитый…

– Чокпень…

– Наверное. Говорил с сильным акцентом.

– Скорее всего мундус, – кивнул лейтенант. – Их в столице почти не встретишь, они со своих гор редко спускаются.

Машина свернула на широкую прямую улицу, и я догадался, что это если не главная, то одна из главных улиц города. По крайней мере, ощущение путешествия в прошлое почти исчезло, как только глаз уловил привычную картину из вывесок и витрин в стиле «а-ля Европа из Конотопа», что до сих пор главенствует в оформлении большинства деловых центров российских городов. «Улица Ленина» – прочитал я табличку на фасаде офиса отделения Центрального банка России. Ну да, можно было догадаться…

– Давай-ка, Акай, времени терять не будем, – сказал я, – и в гостиницу не поедем. А едем-ка мы сразу в управление и лезем там в базу данных…

– Нет, Денис Анатольевич, так нельзя! – вытаращился на меня лейтенант. – Гостиница забронирована. Вас там ждут. Помоетесь с дороги, отдохнете, пообедаете, а уж потом созвонимся и решим, что делать.

– Так ведь время, Акай, время! – попытался я его вразумить. – Я же тебе все объяснил. Хочешь, чтобы там, у нас, еще пара трупов образовалась?

– А с меня начальство голову снимет, если я вас сразу в управление притащу!

Пришлось смириться с протоколом. Номер на втором этаже с видом на городской парк, правда, оказался весьма приличным – чистый, ухоженный, вся техника работает, хоть ей и сто лет в обед. Жить можно. Но вот что-то подсказывало мне, что жить здесь господину Кротову не придется. Как только исполнительный лейтенант отбыл в управление с докладом, я спустился на первый этаж и, обворожительно улыбнувшись юной аборигенке за стойкой с надписью «Администратор», попросил: