Дмитрий Федотов - Поединок отражений

– Ну, что у нас плохого? – спросил он, не поворачивая головы, лишь только я опустился рядом на скамейку.

– Тояна Тудегешева числится пропавшей без вести уже три года, – мрачно сообщил я. – И это не двойник и не тезка.

– Источник?

– База данных Министерства внутренних дел Республики Алтай.

– Не слабо! – Олег наконец повернулся ко мне лицом. – Кто же тогда мокрушничает у нас под носом? Призрак?

– Ну почему сразу «призрак»? Проще надо быть, майор! Девочка решила устроить вендетту по всем правилам. Инсценировала собственную гибель, выпала из сферы внимания органов и преспокойно занялась сведением счетов с обидчиками.

– Гм, логично. – Ракитин вновь развалился на скамейке и закурил. – Что предлагаешь?

– Кому-то надо лететь на Алтай. Отсюда мы не разберемся, а объяснять всю эту мистику по телефону коллегам из братской республики – занятие долгое и неблагодарное.

– Согласен. Кто полетит?

– Ты начальник… – Я шумно вздохнул и шмыгнул носом.

Олег подозрительно покосился на меня, потом на внушительный баул у моих ног и хмыкнул:

– Мин херц в поход собрался?

– Я воль, майн геноссе! Нах зюйден! – радостно гаркнул я и добавил обычным голосом: – Больше-то некому. Не Велесова же посылать?

– Ладно. Уговорил. Поехали в управление, оформим легенду. – Ракитин резко встал и выбросил окурок в урну. – А может, тебя вообще в штат зачислить? Все равно ведь по уши в наших делах увяз.

– Нет уж, спасибо. – Я тоже поднялся. – Вольнонаемным как-то спокойнее. И потом, ты забыл, что я все-таки кот, который гуляет сам по себе.

– Пока кому-нибудь дорогу не перебежал. Поехали! – И он быстро зашагал к выходу из парка.

«Внимание, дамы и господа! Через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Горно-Алтайск, столицы Республики Алтай! Просьба привести спинки кресел в вертикальное положение и застегнуть ремни безопасности…» Голос стюардессы, ровно-благожелательный и звонкий, вывел меня из состояния транса и вернул в хрупкий, вибрирующий, замкнутый мирок салона самолета. Я пошевелился всем телом, прогнал волну мышечных сокращений от кончиков пальцев ног до макушки, восстанавливая микроциркуляцию крови, – прекрасный способ быстро и эффективно привести себя в рабочее состояние после нескольких часов вынужденной неподвижности. Все-таки наши предки были гораздо мудрее и опытней, чем мы себе представляем. Точнее, чем хотим себе представить. Упражнение, которое я выполнил, заняло немногим более тридцати секунд, а мышцы и связки разогрелись так, словно я провел полчаса на тренажерах. Вот тебе и наследие предков! И называется оно соответственно – жива! – от слова «оживать».

Рядом очнулся от дремы сосед, пожилой алтаец – седой, сморщенный, с плоским бронзовым лицом и жиденькой белесоватой бородкой, одетый в толстый суконный халат с широкими рукавами, расшитый по обшлагам синей лентой и мелким искусственным жемчугом и подпоясанный широким синим же кушаком с двойными кистями. Круглая суконная шапка его с черной меховой оторочкой сползла за время сна на одно ухо, но старик, казалось, этого не заметил. Он сладко зевнул во весь рот, продемонстрировав на удивление ровные белые зубы, и спросил с сильным акцентом:

– Узэ дома? Бик яхшы! [8]

– Объявили посадку, – кивнул я. – Скажите, до города далеко?

– Не-ет! – разулыбался дед. – Ойрот-тура близко совсем. За горой не видно, – он махнул смуглой рукой в иллюминатор.

Я посмотрел. Самолет как раз делал разворот для захода на полосу, и я увидел лишь бледно-зеленый склон, медленно уплывающий в сторону.

Сосед достал четки, прикрыл раскосые глаза и забормотал что-то на своем языке, быстро перебирая сухими пальцами потемневшие от времени деревянные шарики. Я решил не мешать ему и стал смотреть в проход между кресел. По нему медленно катился белый пластиковый стаканчик.

Наверное, я опять умудрился задремать, потому что вдруг обнаружил, что самолет уже трясется по дорожке, замедляя бег, стаканчик куда-то исчез, а дед-алтаец прилип к иллюминатору, так что мне ничего не было видно. Наконец машина замерла, пассажиры зашевелились, привычно повскакивали с мест и столпились в проходе, не обращая внимания на увещевания стюардессы «сесть на место и дождаться приглашения к выходу из салона». Традиционное российское «а вдруг не успеем», по-моему, уже давно закрепилось на генетическом уровне, иначе чем еще объяснить это маниакальное стремление сограждан всюду создавать очереди, не взирая на время, обстоятельства и полный достаток товаров и услуг.