Дмитрий Федотов - Они среди нас

– Неужели? И чем же это мне грозит?

– Не знаю. Может быть, и ничем…

– А «может быть»?..

– Иногда последствия бывают печальными: артроз, цирроз, полипоз, болезнь Крона…

– Ладно, не пугай, – я бодренько вскочил с кушетки и потянулся за одеждой. – Скажи лучше, как мне от них побыстрее избавиться? Официальными методами или, может быть, чем-нибудь из твоего арсенала? – я запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой в узкую штанину джинсов. – Между прочим, стул у меня регулярный, иногда даже очень. Так что, по-моему, никакие шлаки там просто не смогут застрять. А вот печень… Прикажешь отказаться от мяса и водки?

– И это тоже, – Ирина по-прежнему оставалась серьезной и сосредоточенной. – Но, боюсь, диеты будет недостаточно, – она нахмурилась, явно решая для себя какую-то сложную дилемму.

– Согласен на любые муки! – я еще раз попытался вызвать не ее милом лице улыбку. – Из твоих рук я приму даже цианистый калий!

– Не говори ерунды! – Ирина не приняла шутки, зато, видимо, приняла решение: – Я беру тебя на лечение, но с условием, что будешь выполнять все мои требования!

– А ты будешь выполнять мои. По части безопасности, – добавил я осторожно.

– Согласна. Только… ты не торопи меня, ладно? Мне нужно самой во всем разобраться.

Ее глаза светились таким призывом, таким желанием и сочувствием, что я отбросил все вопросы, вертевшиеся на языке, подошел и молча обнял ее за плечи. Она не отстранилась, как я мог ожидать, а вдруг уткнулась лицом в мою волосатую грудь, и я почувствовал, как что-то горячее и мокрое побежало по коже на живот.

И в тот момент я был готов сражаться за нее хоть с целым миром, хотя и не понимал причины проявления такой слабости со стороны Ирины.

Добраться до редакции с утра в пятницу я так и не успел. На Молодежном проспекте у светофора передо мной вдруг возникла, взвизгнув тормозами, патрульная машина, и из нее вывалился огромный, как медведь, сержант Степан Бульба в своей неизменной потертой кожанке, несмотря на жару перепоясанный портупеей со всеми причиндалами, начиная от газового баллончика и кончая внушительной, как и он сам, дубинкой.

– Здорово, пресса! – рыкнул он в своей всегдашней манере, вскидывая волосатую лапу к виску. – Правильно я тебя вычислил, люблю дисциплинированных людей – хоть часы проверяй!

– Не обольщайся, Михалыч, чистая случайность, – отпарировал я. – Просто у моей «Селенги» опять трамблер полетел, вот и приходится пользоваться «одиннадцатым номером».

– Ладно, сигай до машины, комиссар велел тебя с ветерком доставить! – и Бульба дружески хлопнул меня по плечу так, что я пулей влетел в раскрытую дверцу.

– Степа, когда-нибудь тебя вышибут из органов, – прошипел я, усаживаясь в вертикальное положение и пытаясь растереть онемевшее плечо.

– Это за что? – повернулся он с недоуменной физиономией.

– За превышение полномочий и нанесение тяжких телесных повреждений законопослушным гражданам!

– Ну, извини, Лексеич, не рассчитал, – благодушно ухмыльнулся Бульба. – Экой же ты хрупкий!

– А ты приходи в субботу в спортзал, там и посмотрим, кто из нас хрупкий, – вкрадчиво предложил я. – А то, я гляжу, тебе скоро курточку менять придется – так и трещит по швам, так и трещит.

Молоденький парнишка-водитель, не выдержав, хихикнул себе под нос, но сержант услышал, тут же насупился и молчал всю дорогу, успокаивая себя тем, что наматывал на палец шестисантиметровые гвоздики, снимал и выбрасывал в открытую форточку.

Мы подъехали к какому-то перекрестку в новом спальном районе города, и я поначалу решил, что здесь произошло обычное ДТП и могли бы обойтись без участия прессы. Но когда я увидел выражение лица Береста, шагнувшего мне навстречу из-за кузова эвакуатора, знакомый неприятный холодок между лопаток вновь напомнил о себе и заставил внутренне напрячься как перед броском в зону прямого огневого поражения.

– Привет, комиссар, – я пожал чуть дрогнувшую руку, и Берест, не ответив, повернулся и пошел назад, к притулившейся возле обочины темно-синей «тойоте».

Только подойдя вплотную, я понял, что дело было не в самой машине, а в ее водителе. За рулем, откинувшись на подголовник, сидела… мумия! По ее позе было ясно видно, что это… существо, еще недавно бывшее человеком, видимо, в свой последний миг сумев остановить машину, попыталось выбраться из нее, но сил на это уже не хватило. Дверца была приоткрыта до первого фиксирующего положения, и ссохшиеся пальцы все еще цеплялись за внутреннюю ручку. На мумии мешком сидел весьма дорогой, цвета темного металлика, вечерний костюм, а возле педалей лежали свалившиеся с костлявых ног шикарные мокасины крокодиловой кожи. Роскошный, с наворотами телефон спутниковой связи на приборной панели завершал образ бывшего владельца.