Николай Чергинец - Выстрел в прошлое

Смирнов поднял руку, желая вставить слово, англичанин смолк.

– Я понимаю, эта провокация подготовлена вами?

Миллер отрицательно покачал головой, а американец сказал:

– Я бы назвал это неудачной самодеятельностью «туземных полицейских», как выразился мой коллега. Эти придурки проводили обыск вашего номера – искали листовки, оружие, крупные суммы наличных денег – и попались на горячем. Ваш коллега продемонстрировал серьезный класс рукопашного боя. Хотя… местных Бондов можно ставить вместо кеглей в боулинге. Если нужно, они освободят господина Суворова немедленно и принесут свои глубокие извинения.

– Другой разговор, – буркнул Боб. – Но мне не очень нравится наша роль провокаторов. Вы ведь к этому ведете, не правда ли?

Маркус Миллер загородился руками:

– Нам не нужны списки активистов политической оппозиции. Мы с ними отлично знакомы – лично и через агентов. Однако мы очень опасаемся попытки диверсии на нефтепроводе. Многим выгодно в этот момент задержать пуск на полгода, подорвать доверие к проекту – и помимо прочего обрушить наши акции на бирже. Поскольку вы собираетесь участвовать в бизнесе – это становится вашим личным интересом. Как можно говорить в этом случае о провокации или предательстве?

– И в чем выразится наш «личный интерес»? – спросил в лоб Сергей Смирнов.

– Вы получите свои пять скважин в концессию с нашими гарантиями. От результативности ваших действий в ближайшем будущем зависит, насколько выгодными будут условия этой концессии.

Боб оценил откровенность британца – он говорил открытым текстом, предлагая конкретную сделку: участие в бизнесе в обмен на головы врагов. Теперь можно было звонить Федорцову…

Смирнов уточнил:

– Какие силы, способные на теракт, вы видите? И как мы можем выявить их?

Американец вытянул ладонь и загнул на ней мизинец:

– Боевики Нагорного Карабаха, которые не слушаются голоса Еревана, – раз. Радикальные ячейки из «Мусавата» – если они существуют в Азербайджане, – два. Южные осетины, там очень обострилась ситуация из-за топорных действий Саакашвили – три. Курдское движение – четыре. Тбилисская оппозиция, – пять, шесть и семь. В Грузии слишком много разнородных течений, это классическая пороховая бочка. Так вот, все эти опасные группы, которые я перечислил, не в состоянии провести серьезную акцию без помощи извне. Сейчас они мечутся то в Москву, то к арабам, то призывают украинских организаторов, чеченцев – кого угодно…

Боб открыто усмехнулся:

– Не слишком ли много для нас?

– Что вы! Я только очерчиваю круг возможных террористических групп. Борьба со всеми этими проявлениями – задача спецслужб многих государств. Вы можете посмотреть их список среди акционеров нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан. Ваша роль – лишь…

– Сыр в мышеловке, – закончил вместо него Смирнов. – Идея мне понятна, не следует пока переходить к конкретике. Мы еще не дали согласия. Я должен связаться с отцом. Вы не могли бы послать кого-нибудь за моим ноутбуком в номер, если его не разбили «туземцы».

Боб поддержал товарища:

– Я, с вашего разрешения, тоже позвоню – Федорцову. Прямо сейчас.

Миллер распорядился принести требуемое:

– Конечно, я понимаю, что вам необходима санкция…

Пока доставляли переносной компьютер Смирнова, Богуслав, нимало не смущаясь присутствием хозяев, набрал на мобильнике киевский номер:

– Алло, Андрей Павлович? Как там наши деприватизаторы? Отбились?

– Все в порядке, здравствуй, Боб, – послышался усталый голос. – Что у вас?

– Тоже – как по нотам. Марат в застенках местных спецслужб. Мы со Смирновым днем на мине пытались подорваться, на буровой нашли. Но в остальном вышки хорошие. Нам согласны их отдать, если мы с Маратом подставим головы местным террористам. Как, соглашаться, Павлович?

Хозяева – по их «легенде» – не владели русским языком, поэтому никак не отреагировали на такое изложение ситуации. Сергей ухмыльнулся в усы.

– С кем вы обсуждали это?

– Я у мистера Маркуса Миллера.

– В таком случае, предложение серьезное.

– Вполне.

– Старший Смирнов в курсе?

– Сейчас с ним связывается Сережа. Но он за наши головы не в ответе.

– Гм, – задумался Федорцов, – я в общем-то тоже… Скажем так: если контракт зависит от успеха вашей деятельности… Я правильно тебя понял, это так?

– Да.

– Тогда вы будете иметь в нем долю. Пять-шесть процентов от моей части акций будут записаны на ваши фамилии. Это, конечно, предварительная прикидка, позже уточним конкретнее. Устраивает?