Николай Чергинец - Выстрел в прошлое

– «Висяк», – сделал вывод Боб. – Можешь не волноваться. Как это вас угораздило?

– Куда это? – сделал невинные глаза Марат, который теперь не собирался рассказывать о своих похождениях.

– Эх, ты, шалопай, – усмехнулся Боб. – А что за парень, этот Сергей Смирнов?

Федорцов подал голос:

– Познакомишься сегодня на приеме… С ним хоть все в порядке? – спросил он у Суворова.

– Ни одной царапины.

– Тогда вернемся к делу. Сегодня на приеме напускайте на себя многозначительный вид, дуйте щеки, изображайте из себя серьезных инвесторов. Тренируйтесь, одним словом. Здесь вам никто всерьез не поверит, кроме таких же, как вы, проходимцев, а в Баку вы будете «темными лошадками». Что-нибудь ясно?

– Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – обреченно сказал Боб.

– Примерно так, – согласился с ним Федорцов. – Двигай срочно в посольство!

На вечер заказали смокинги, поскольку поводом для официального приема служила какая-то годовщина в российско-болгарских отношениях – то ли начало осады Плевны, то ли освобождение Черногории в Турецкой войне, – Марат толком так не понял. Чувствовал он себя довольно стесненно, тогда как Боб выступал широкой грудью вперед, как звезда Голливуда на церемонии присуждения «Оскара».

Появился улыбающийся Сергей Смирнов:

– Как отдохнул, Седой? Фрак не жмет? – сам он чувствовал себя в дипломатическом обмундировании как в собственной шкуре, видимо, сказывалась наследственная предрасположенность.

Пока шла непродолжительная официальная церемония с протокольной речью болгарского консула, затем ответной – от Российского правительства, друзья успели поговорить о своих делах.

– Ничего у них нет, – сразу успокоил Сергей, – даже марка нашей машины не установлена. «Братки» будут молчать, им рот раскрывать в прокуратуре – не «по понятиям». Так что со стороны ментов нам ничего не грозит.

– А сами не найдут – их хозяева, я имею в виду?

– Будут искать. Но они меня не видели, а вот тебя по седому «ежику» могут случайно прихватить.

– Мне не привыкать, да и вероятность минимальная. «Крестнику» деньги перевел?

– Не забыл. Я разговаривал с Кайратом и Галей насчет машины, тебе привет передавали. По гроб жизни будут помнить, как ты под пулями мужественно стоял и «девками» их называл.

Марат улыбнулся:

– Так «братки» по-другому бы не поняли, о чем речь.

– Все равно «фильтруй базар», стыдно появиться с тобой в приличном месте… – Он повел вокруг рукой.

Смирнов был воодушевлен и безмятежно шутил – никакого сравнения со вчерашним расстроенным Сергеем, бросавшим машину из стороны в сторону по МКАДу.

– Когда я в смокинге, по-другому разговариваю, – в тон ему ответил Марат.

– Напрасно. Здесь половина важных персон лучше ориентируется в блатных «понятиях», чем в правилах этикета.

– Мой шеф срочно отбывает в Киев по пожарному делу. Так что с нами поедет Боб, – сообщил Марат партнеру, переводя разговор на серьезное. – Это заместитель Федорцова.

– Юрист? – предположил Сергей.

– Чемпион мира по вольной борьбе, – ухмыльнулся Марат. – Вон он стоит рядом мордатым болгарином, справа от консула.

– «Мордатый болгарин» – это их представитель по экономическим связям со странами СНГ, Тодор Павлов. Серьезная шишка – по крайней мере для своей страны.

– А Боб – это Богуслав Георгиевич Кочаров. Запомнишь с первого раза?

– Боб – короче.

– Ты же в приличном обществе, – напомнил Марат.

Они выпили шампанского, которое довольно скупо разносили на подносах, и отправились к стойке за водкой, но обнаружили там «Слнынчев бряг» и вина.

– Бренди, что ли? «Слоновый берег»? – засомневался Сергей.

– Не, не, – заулыбался бармен. – Не слон! The sun – «Sunlit coast».

Марат наконец догадался:

– Это «слынце» – солнце, по-нашему. Болгарский коньяк, я вспомнил. Наливай.

Вскоре на душе потеплело от болгарского «Солнечного берега». Прием, собственно, только начинался, секьюрити выводили из зала журналистов. Сейчас они пытались удалить парочку из высокой девушки-репортера и ее оператора. Журналистка быстро сориентировалась и в то время, как ее напарника под локоток препроводили к выходу, уцепилась под руку никому иному, как Бобу. Она мило кокетничала с Тодором Павловым и Богуславом, пока секьюрити нерешительно топтались неподалеку, не решаясь потревожить их.

Федорцова старший Смирнов представлял российскому министру, к ним до сигнала соваться тоже пока не следовало. Сергей столкнулся возле бара нос к носу со знакомцем азиатского вида и совершенно неопределенного возраста – то ли двадцать пять, то ли сорок пять.