Николай Чергинец - Выстрел в прошлое

– Как же вам такое «троцкистское» имя дали, Лев Давидович? Ведь вы еще при Сталине родились?

– В эмиграции, – коротко ответил тот. – Мой отец и был сподвижником Льва Давидовича Троцкого.

Марат улыбнулся:

– Теперь я понимаю, почему и сейчас актуален лозунг Троцкого: «Руби столбы, забор сам упадет!»

– Я вернулся на родину уже во времена «перестройки».

Немного позже, когда Маркус Миллер «висел» на телефоне, консультируясь со Львом Давидовичем и планируя с ним операцию, в комнату снова ворвалась Мари Кунц. По ее виду британец понял, что новости еще хуже, чем в прошлый раз.

– Что случилось? Склад взорвался? – попытался он остудить ее пыл нелепым предположением.

– Не дай нам бог, чтобы он взорвался. Сколько, вы думаете, там взрывчатки?

– Несколько тысяч килограммов.

– Что вы скажете о десятках тонн, которые находятся в пещере над азербайджанскими селами в Нагорном Карабахе?

– Я скажу, что это чревато серьезными жертвами и вспышкой следующего витка войны в этом регионе. Все это будет означать приход к власти крайних националистов – и еще один виток напряженности в зоне нефтепровода. О своей отставке я уж молчу.

– Вы быстро анализируете ситуацию, – саркастически сказала Мари.

– Но зачем партизанам столько динамита?

– Он прислал еще один документ, – и Мари положила на стол Миллера факс.

Докладная записка была датирована 1943 годом и носила гриф «Совершенно секретно». Она содержала перечень боеприпасов и взрывчатки, перемещенных на тайный склад силами батальона НКВД из военного склада в г. Ждановске после налета на него татарских «фашистов», как они именовались в документе. Группа националистов из преимущественно татарской диаспоры предприняла вооруженный налет на склад с целью ограбления. Захватив большое количество стрелкового оружия и боеприпасов, они скрылись в горах. Отмечалось сильное влияние мусульманской антисоветской пропаганды, призывавшей правоверных организовать «пятую колонну» в поддержку наступающих германских войск. 314-й специальный полк НКВД был снят с фронта и вел малоуспешное преследование этого отряда в горной местности. Опасаясь подрыва складов в Ждановске, большая часть взрывчатки была перевезена в тайное горное хранилище и вручную перенесена в пещеру. Цифры говорили о ста двадцати тоннах тротила и многих других боеприпасах.

– Но ведь на складе уже находился значительный запас, – сказала Мари. – Позже могли еще добавить. Сейчас никто не может сказать, сколько там хранится всего.

– Это все сообщение? – спросил Миллер.

– Нет. В сопроводительной записке говорится: «Поскольку неизвестными лицами склад обнаружен и ведется вынос взрывчатых веществ, возможен неосторожный подрыв всего арсенала. Взрывчатка, пролежав более шестидесяти лет, зачастую становится неустойчивой. В зоне возможного обвала находятся села азербайджанцев. Обладатели координат склада требуют за карту два миллиона долларов. Номер счета в банке Буркина-Фасо прилагается». Что скажете?

– Прямой шантаж и угроза.

– Юридически мы ничего не докажем.

Миллер подумал и сказал:

– Мы не будем доказывать. Я сейчас же звоню лорду Джону Брауну. Посмотрим, что на этот раз придумает Губаренко… Между прочим, он отказался ехать со Смирновым. Либо его предупредил Смирнов-младший, либо старый волк почуял капкан.

Мари задумалась.

На следующий день в далеком и цивилизованном Лондоне господин Ольховский был срочно вызван из своего поместья к министру иностранных дел. За ним специально приехала полицейская машина, и высокопоставленный офицер, одетый по всей форме, не захотел слушать никаких возражений, заявив, что уполномочен применить меры принуждения в случае отказа. Игорь Наумович был поражен и с негодованием и недоумением подчинился.

В кабинете министра, куда он был немедленно проведен, его не пригласили присесть, а сразу же предъявили копии факсов, которые он передал МИ-6. Далее министр буквально заявил:

– Господин Ольховский, вы привыкли в России заниматься политическими играми и сотрудничать со спецслужбами. Однако Великобритания – это страна, которая соблюдает законы. Вы позволили себе участвовать в игре, которая граничит с преступлением.

Ольховский попытался тут же вступить в объяснения, но был невежливо прерван.

– Ваш источник в Москве – а это не кто иной, как отставной генерал-майор Главного разведывательного управления Губаренко – в чуть завуалированной форме и не в первый раз шантажирует компанию British Petroleum. На этот раз он переступил всякие границы. Речь идет о возможном взрыве, который погубит несколько мирных селений и приведет к социальным волнениям. В письме предъявлены финансовые требования.