Мишель Бюсси - Не забывать никогда

Ей не хватало дыхания, но она решительно завершила фразу:

— …никогда не была такой искренней в отношениях с мужчиной.

Ее неловкая улыбка разбилась о каменное выражение моего лица.

Искренней?

За исключением всего, что относилось к двойному убийству!

За исключением коричневых конвертов, разбрасываемых за моей спиной.

За исключением ночной поездки к Ле Медефу. За исключением вторжения в спальню к перепуганным детям в гостевом доме бывшего вокзала в Иф. За исключением придуманной жизни Магали Варрон. За исключением идеальной жизни некой Моны Салинас, докторанта, исследующего содержание кремния в гальке, любимой ученицы своего научного руководителя, начальника самой большой во Франции лаборатории экспериментальной химии, предоставившего в ее распоряжение свою виллу. Зачем это отрицать, Мона? У тебя был выбор, ты примерила на себя роль смешной, умной, обвешанной дипломами девчонки… Словом, получила все шансы соблазнить голубка, присевшего напротив тебя на столик в ресторане «Сирена».

— Все ложь, — проговорил я. — Все.

— Ни ложь, ни правда, Джамал… Мы придумывали, мы рассказывали друг другу истории!

У меня над головой раздался хриплый крик:

— Отвалите отсюда!

В капитанской рубке «Параме» Жильбер Аврил орал на жандарма, попытавшегося оттащить его от штурвала. Обезумевшие чайки метались между мачтами. Я смотрел поверх плечей Моны.

— Нет. В твою историю я поверил.

Молчание.

Я увидел, как из микроавтобуса в сопровождении двух жандармов вышла Осеан и тотчас скрылась в «ситроене». Через несколько секунд машина уже сворачивала с набережной.

Внутри у меня все сжалось. Я отвел взгляд.

— Я тебе поверил, Мона, — повторил я. — Видишь, я даже продолжаю называть тебя Моной. Глупо, да? Мона Салинас не существует! Никогда не существовала. Ты… Ты… я тебя не знаю!

Растрепавшиеся волосы все время падали ей на лицо, она отмахивалась от них, как от назойливых комаров.

— Если ты в этом уверен, — помолчав, произнесла она. — Впрочем, Алина не многим отличается от Моны. Это та же самая девушка, Джамал. Только буквы меняются местами. В сущности, каждый из нас играл свою собственную роль.

Она подошла ко мне и поцеловала в щеку. Задрожала. Выдавила из себя улыбку.

— Я не могу на тебя сердиться. Это был бы перебор. Забудем прошлое, и тогда…

Я молчал. Не сказал ни единого слова. Бодрый тон Моны казался мне жутко наигранным.

— Помнишь нашу первую встречу, Джамал? Наш обед в «Сирене». Я спросила тебя, дал бы ты мне свою визитку, из тех, которые ты раздавал на улице самым красивым девушкам.

— Я тебе ответил, что да.

— Это правда. Но ты помнишь, что я прибавила?

Напрочь не помню.

Я вглядывался в опустевший перекресток, где за кремовым павильончиком исчезла машина, увозившая Осеан.

— Тогда я обращалась к тебе на «вы», Джамал. Я была уверена, что вы бы не дали мне свою карточку. Потому что вы любите романтических женщин, роковых красавиц, неуловимую красоту. Не таких непосредственных, как я. — Холодным пальцем Мона провела по моей щеке. — Вы ловите призрачные образы, коллекционируете их, как фигурки Панини, не пытаясь поймать ту, которая нужна вам.

Яркая вспышка, мелькнувшая в бледном дневном свете, ослепила меня. Кто-то из жандармов фотографировал борта и оснастку «Параме», чтобы определить то место, откуда Мескилек сбросил за борт Пироза. Никто по-прежнему не торопился нас допрашивать.

Слова Моны продолжали проскальзывать мне в голову:

«Вы любите романтических женщин, роковых красавиц, неуловимую красоту.

Вы не пытаетесь поймать ту, которая нужна вам».

Теперь я вспомнил, она сказала мне это еще в первый вечер; некое предчувствие, на которое я не обратил внимания.

— Забудем прошлое, — громко произнес я. — Ты права, Мона, меня больше привлекают звезды.

Я провел рукой под левым коленом — наверное, чтобы вновь ощутить пустоту.

— Те, которые я должен завоевать! Недостижимые вершины. Забраться на Монблан, ну, и тому подобные глупости. Для этого я упорно тренируюсь.

— Я знаю. В сущности, я всегда это знала. Чао, Джамал. Нас ждут жандармы. Думаю, мы оба можем похоронить славную девушку Мону, тогда как…

Алина. Вбить себе в голову это имя.

Она изогнулась, вытаскивая из заднего кармана джинсов какую-то штуку.

— Помня о твоих будущих вершинах, я вчера подобрала ее и положила на капот «фиата». Когда же ты рванул, чтобы уйти от Пироза, она соскользнула на землю. Возможно, ты даже проехал по ней…