Мишель Бюсси - Черные кувшинки

— Чисто случайно, ага! — иронически заметил Серенак. — Его бьют по голове, и он оказывается головой в ручье. Нет, ребятки, готов держать пари на что угодно, все было не так. Попробуйте взять камень и долбануть Морваля по башке. Прямо тут! Хоть тысячу раз ударьте, труп ни разу не упадет так, как лежит сейчас — чтобы голова ушла под воду на десять сантиметров. Решение, друзья мои, гораздо проще. Мы имеем дело с тройным убийством, хотя жертвой стал один человек. Я пыряю его ножом — раз! Я проламываю ему череп — два! И я топлю его в ручье — три!

Его губы тронула кривоватая улыбка.

— У нашего преступника был очень серьезный мотив. Он очень сильно ненавидел Жерома Морваля.

Лоренс Серенак повернулся к Сильвио Бенавидишу.

— Нашему окулисту не повезло. Кто-то решил убить его, да не один раз, а целых три. Но это все же лучше, чем если бы преступник убил трех человек по одному разу.

Серенак подмигнул инспектору Бенавидишу, который казался все более смущенным.

— Я не собираюсь сеять в деревне панику, — продолжил он, — но сцена преступления ясно свидетельствует о его преднамеренном характере. Вы только посмотрите на… ну не знаю, на композицию, что ли. Он как будто картину писал! Продумал каждую деталь. И место выбрано со смыслом — деревня Живерни. И орудия убийства — нож, камень, вода…

— Неужели месть? — предположил Бенавидиш. — Или что-то типа ритуального убийства?

— Не знаю, — ответил Серенак. — Посмотрим. Пока ничего не понятно. Мы не видим во всем этом никакого смысла. Мы — но не преступник.

Лувель вяло оттеснял с моста зрителей. Сильвио Бенавидиш стоял молча, но его лицо выдавало напряженную работу мысли. Он явно пытался обдумать сказанное Серенаком и отделить в его словах здравые зерна от плевел провокации.

Внезапно из-за тополей к ним метнулась темная тень, проскочила под лентой ограждения и подбежала к берегу. Агент Мори попытался ее удержать, но тень оказалась проворнее.

Немецкая овчарка!

Пес остановился рядом с Серенаком и принялся тереться о его ноги, весело помахивая хвостом.

— Эге-ге! — сказал инспектор. — А вот и наш первый свидетель.

Он повернулся к толпящимся на мосту жителям деревни Живерни.

— Кто-нибудь знает, чья это собака?

— Конечно! — тут же отозвался пожилой мужчина в вельветовых брюках и твидовом пиджаке — наверное, художник. — Это же Нептун. Наш, деревенский. Он ничей, в смысле — общий. С мальчишками бегает. Туристов встречает. Его тут каждый знает.

— Ну, здравствуй, мой хороший, — сказал Серенак, присаживаясь перед псом на корточки. — Значит, ты наш первый свидетель? Тогда скажи мне: ты видел убийцу? Запомнил его? Ладно, я тебя вызову попозже, сниму показания. А пока у меня тут еще работенка…

Инспектор отломил у ясеня сук и швырнул его на несколько метров. Нептун с готовностью включился в игру — побежал за палкой, схватил ее зубами и вернулся. Сильвио Бенавидиш с изумленным видом наблюдал за дурачествами шефа.

Серенак, успев подняться на ноги, внимательно озирал окрестности: сложенные из кирпича и глины мостки, мост над ручьем, а сразу за ним — странное двурогое сооружение с фахверковыми стенами, над которым возвышалась пятиэтажная башня. На одной из стен было выбито: «Мельница „Шеневьер“». «Надо будет обойти близлежащие дома, — подумал он, — опросить возможных очевидцев». Хотя он понимал, что шансов найти свидетеля мало: преступление было совершено около шести часов утра.

— Мишель, попроси публику сдать назад. Людо, дай мне перчатки. Поглядим, что у нашего окулиста в карманах. Тело пока двигать не будем, так что придется замочить ножки.

Серенак скинул кроссовки, снял носки и закатал джинсы. Натянул протянутые ему агентом Мори прозрачные перчатки и ступил голыми ногами в ручей. Левой рукой опираясь для равновесия о тело Морваля, он запустил правую в карман куртки и извлек на свет кожаный бумажник, который передал Бенавидишу. Помощник открыл бумажник — в нем лежало удостоверение личности.

Исчезли последние сомнения. Убитого звали Жером Морваль.

Серенак продолжал шарить в карманах трупа. Носовые платки. Ключи от машины. Каждая новая находка переходила из одной затянутой в перчатку руки в другую затянутую в перчатку руку, чтобы завершить свой путь в пластиковом контейнере.

— Блин, а это еще что за…

Пальцы Серенака вытянули из внутреннего кармана куртки покойника смятый картонный прямоугольник. Инспектор опустил глаза. Почтовая открытка. На лицевой стороне — репродукция картины Моне «Водяные лилии», они же «Нимфеи», они же «Кувшинки». Этюд в голубых тонах. Таких открыток в мире продаются миллионы. Серенак перевернул открытку.