Вячеслав Белоусов - По следу Каина

– Откуда у вас эта чушь!

– Конечно, это происки врагов Атарбекова, – не смутился капитан. – Но это отражает обстановку тех лет. Накал, так сказать, страстей.

– К чему вы?

– У Атарбекова был один недостаток – он страдал туберкулёзом, а эти люди, известное дело, по старинке лечатся сырым собачьим мясом. Вот и ему отлавливали собак на Кавказе, молва до нашего города долетела. И не забывайте, Михаил Александрович, в Астрахани голод свирепствовал, и порой страдающие от нехватки пищи доходили до крайности. Мне мать рассказывала, что собак действительно в городе не было видно, а на низах спасались чилимом, рыбу и зерно отправляли в Питер и Москву.

– Юрий Михайлович, дорогой, просто удивляюсь вашей осведомлённости.

– Про Георгия Александровича Атарбекова, а правильнее – Атарбекяна я и раньше читал, – пожал плечами капитан. – В институте ещё учился, увлёкся историей секретных служб, мечтал сам работать в разведке, молодой был, чего в голову не взбредёт!

– Жалеете?

– Выветрила жизнь.

– Так, значит?

– Знакомая работает в архиве, если её хорошо попросить, она такую лекцию закатить может!..

– Не знал я о ваших увлечениях.

– Совпало.

– Случай – форма закономерности. Однако?..

– Кирову просто необходим был такой человек, как Атарбеков, и тот, лишь прибыв, сразу разогнал руководство прежнего чека. Участь Грасиса была предрешена. Его обвинили во многих грехах и отправили к Дзержинскому для проведения специального расследования. Дальнейшая его судьба неизвестна, а бывшего командующего армией расстреляли. И вот, когда Атарбеков начал формировать особый отдел, объединив спецов бывшего чека и остатки штаба 11-й Красной армии, в кабинете Кирова появился Викентий Игнатьевич Дзикановский. Он выложил карты – у него в руках нити нового заговора уцелевших контрреволюционеров, чиновников царских служб и духовенства – классическая схема. Во главе, как и положено, молодец по фамилии Нирод, граф. Крепок, энергичен, жаждет славы Бонапарта, правда, завяз в долгах, так как многим проигрался в карты, повеса и пьяница, но это сопутствующий, так сказать, признак всей разложившейся мрази. Киров переадресовал бывшего агента Атарбекову. Тот, услышав о заговоре, принял решение о пополнении штата редкой находкой, и скоро его надежды оправдались: в марте был ликвидирован большой мятеж и расстреляно более ста человек, а в июле разоблачена ещё одна банда под названием «цианистый калий», о чём Атарбеков лично рапортовал партийному активу. За три месяца, которые провёл Атарбеков в городе, Астрахань была почти полностью очищена им от заговорщиков, при этом около трехсот человек расстреляны. Неоценимую заслугу в разоблачении оказал уже известный Викентий Игнатьевич. Правда, за все свои подвиги он был награждён Атарбековым весьма странным, а я бы добавил, страшным агентурным именем.

– Интересно?

– Атарбеков, хотя и сам был не ангел, дал ему нелегальную кличку Каин.

– Первый убийца на земле.

– Если бы он был первым…

– И ему, как и библейскому герою, тоже не посчастливилось?

– Вскружили голову успехи, но это было только на первых порах. После того как по вызову Дзержинского Киров отправил Атарбекова в Москву, Дзикановский новым руководством особо не ценился, а вскоре его совсем запрятали в такое место, где, кроме неприятностей да насмешек, удачи и успеха не сыскать. Глеб Бокий, бывший полпред ВЧК в Туркестане, возглавив сверхсекретный отдел ВЧК, распорядился об организации подобных подразделений на местах. Отдел в городе не создали, но все полномочия достались Дзикановскому. Его обязанностями и родом занятий, как и положено, никто не интересовался, знали, что занимался тот вроде врачами, церковнослужителями, местными гадалками, магов гонял из сомнительных заведений, было их множество, особенно во времена НЭПа развелось. Одним словом, как и его высокое начальство в столице, выискивал нечистую силу, однако не только карал их, но и мирно содружествовал.

– Шутить изволите? – покоробило Лудонина, он недовольно хмыкнул, косо смерив капитана недобрым взглядом.

– А вы нигде не читали об этом?

– Меня как-то другие вопросы интересуют. Я, знаете ли, Юрий Михайлович, привык, прежде всего, своим делом заниматься. И вам бы советовал.

– Я извиняюсь, Михаил Александрович, – Донсков сам чувствовал себя не в своей тарелке и даже привстал, – но всё, что пришлось узнать, имеет прямое и непосредственное отношение к нашей теме. Где-то я читал у этого, Уильяма Шекспира, кажется: «Я правду расскажу тебе такую, страшнее всякой лжи». Спецотдел ЧК, которым руководил Бокий, пользовался особой автономией, Глеб Бокий считался проверенным большевиком, он был членом коллегии ВЧК, сообщал информацию и адресовал её непосредственно в политбюро, в ЧК, в правительство самостоятельно, а не через руководство ведомства, при котором отдел находился. Официально это считалось криптографической службой, и на первых порах создавалась она для сохранения тайны при передаче оперативных сообщений; в то время государство и армия не имели надёжной системы шифров.