Вячеслав Белоусов - По следу Каина

– Открытый перелом рёбер, – из-за плеча подоспел кто-то.

– Свяжитесь с Дыбиным. Пусть шлёт врача.

– Есть.

– У него с глазами плохо, – шепнул старший. – Левой брови как не бывало.

– В трюмо влетел, – поджал губы Фоменко. – Оно же, как назло, прямо перед входом.

– Не ослеп бы.

– Чего мелешь! Дай воды.

Намочив свой платок, Фоменко начал осторожно обмывать лицо капитана. Тот застонал. Открыл глаза, залитые ещё кровью.

– Ну вот, – облегчённо вздохнул Фоменко и даже сплюнул. – А ты каркаешь!

– Что? – тихо запёкшимися от крови губами прошептал Донсков.

– Да тут вот плетут околесицу, – слабо улыбнулся капитану старлей. – Совсем тебя хоронить собрались.

– Я про глаза, товарищ старший лейтенант! – начал оправдываться советчик.

– Глаз не невеста, стерпится.

– Князев убёг? – впился пронзительными зрачками в старлея Донсков.

– Куда он денется, капитан? – пытался шутить Фоменко. – Главное, с тобой всё обошлось. Сейчас ребятки обход квартир добьют и приведут его сюда, как миленького. Раз здесь не оказался, значит, по квартирам у кого-то прячется. Граница на замке. Ему отсюда не выбраться.

– Помоги мне встать, – попробовал подняться Донсков, но вскрикнул и голову уронил на подушку.

– У тебя ребро торчит, Юрий Михайлович, – наклонился над ним Фоменко. – Я уж руку сунул, думал тоже пустяк, а наткнулся!

– Надо предпринять все меры, но найти Князева, – зашептал Донсков, громко у него не получалось.

– В бинты укатали, – продолжал своё Фоменко. – Кровь уже остановили. Сейчас прикатит Айболит. А пока я тебя оставлю, капитан. Сам пробегусь по хатам. Я эту суку из-под земли достану!

– Товарищ старший лейтенант! – позвал старший группы захвата. – У меня тут боец чего-то…

– Туалет закрыт изнутри, – подал голос и тот.

– Ну и чего? – не включился сразу старлей. – Тебя сводить, малец?

– Я уже дёргал дверку. Не поддаётся.

– Старшой, помоги бойцу.

– Тут что-то другое, товарищ старший лейтенант.

– Ну прямо малые дети, а не группа захвата! – выругался Фоменко и развернулся от дивана. – Что там у вас?

Туалетная комната действительно оказалась странной. Её дверь вместо обоев была покрыта таким же красивым бархатом, как и все стены гостиной – тёмные розы на тёмно-синей глади с вкраплением золотых точек-звёздочек. Едва приметная ручка из благородной бронзы в виде головы диковинного зверя и наверху картина, каких здесь было немало развешано по стенам. Эта изображала пьяных лохматых вакхов, тискающих млевших нимф.

– Где ж тут туалет? Пройдёшь десять раз, не заметишь, – усмехнулся старлей. – Как напал? Припёрло?

– Унюхал.

– Что?

– Запах какой-то неестественный. Вроде лекарство, – смутился боец.

Фоменко ухватился за бронзовую голову дикого зверя.

– Павлуш! – окликнул его с дивана капитан. – Осторожней!

– Чего уж?

– Не подстроил бы ещё какой сюрприз этот кандидат?

– А накласть! – выругался старлей и рванул за ручку так, что с распахнувшейся дверцей качнулась на него и стена.

Все невольно отпрянули.

На благородном клозете восседал Князев в той же пёстренькой кепочке, полностью одетый, только голова неестественно склонилась к плечу, лицо посинело, и глаза закатились, а массивное тело, придя в движение от рывка Фоменко, медленно сползало на пол длинными деревянными ногами вперёд.

– Да здесь дохляк, Михалыч! – вытаращил глаза Фоменко. – А мы заискались!

– Князь? – вздрогнул и вытянул голову с дивана капитан.

– Был Князь, а теперь одна грязь…

Василий Петрович Петров, знакомый уже Донскову врач, колдовал над распростёртым на полу телом Князева.

– Юрий Михайлович, – поднявшись с колен, он обернулся к капитану, снял резиновые перчатки и, прикуривая сигарету, хмуро констатировал, – последнее время мы что-то зачастили встречаться при грустных обстоятельствах. Прошлый раз, помнится, меня приглашали к вашему пациенту, которому понадобились сердечные средства. Сегодня вы сами нуждаетесь в помощи, а этому, – он повернулся и ткнул на труп, – уже ничем не помочь. – Петров печально развёл руки в стороны. – Это предмет исследования патологоанатома.

– Повреждения, Василий Петрович? – Донсков извинился перед медсестрой, заканчивавшей бинтовать ему бок, на голове у него уже красовалась повязка. – Меня интересуют повреждения. Какова причина смерти?

– Повторюсь. Увы, никаких повреждений на трупе нет. На вашем теле мы их обнаружили значительное количество. Ваш друг, к счастью, ошибся, – доктор отыскал взглядом засмущавшегося Фоменко, – приняв за перелом осколок стекла, глубоко проникший в мягкую ткань. Бывает…