Владимир Голубев - Окаянное лето

Женя и Алёна постояли, помочили руки и, вздохнув от нахлынувшей неведомо откуда тоски, повернули обратно. Слов не осталось, их выдуло зябким послеполуденным бризом. Тем более солдат, стоявший около «уазика», замахал руками и закричал:

– Ребята, пора! Меня вызывают по рации.

Девочка шла обратно и не сводила глаз с посёлка, оседлавшего вдали пологий спуск к морю. За несколькими десятками домов, почти на горизонте, сливаясь с оловянным небосклоном на западе, вырисовывалась ещё одна сопка с темными антеннами на макушке.

– Не знаю, как тебе, но мне здесь не нравится, – прервал молчание Женя, смотря под ноги. – Отвезите меня в Дом моряка, я устал с дороги, и мне не по себе от здешнего пейзажа.

– Как ни удивительно, я тоже здесь не могу найти себе места, но я уже начинаю обживаться. Ладно, поехали. Отдохни и вечером приходи ужинать, мой папа тебя приглашает. Смотри! Впереди на сопке что-то бледное, кажется, белый олень!

– Олень? Возможно. А мне видится лошадь, кстати, с всадником. Хотя я не знаю, да и откуда здесь лошади? Наверно, просто серый валун, и всё. Пойдём.

– Может, и камень, а может, и единорог. Предзнаменование?

– Не ведаю. А может, единорог, выискивает ту единственную, которой положит свою буйную голову на колени.

Женя рассмеялся, поглядывая то на солдата, то на девочку. Алёна промолчала – просто парень устал с дороги. Друзья сели в машину и направились в посёлок. Впереди жёлто-красным конусом упорно смотрела в небо сопка, а чуть далее, на восточном склоне, гроздья громадных валунов, как могучий Святогор, выглядывали на свет Божий из ледяного нутра Матери-Земли.

Вскоре Женя уже вышагивал, опустив голову в сторону красно-белого здания местной гостиницы.

– Женя, как устроишься, позвони! До вечера.

– Ладно.

– Куда тебя?

– Домой, встречать капитана со службы.

Жуков вернулся домой, точно поколоченный в подворотне хулиганами и, тая взгляд от дочери, болтал о всяких пустяках. Вовремя раздался звонок телефона.

– Алёна, ну мы встречаемся или нет? Я устроился и переоделся.

– Подожди, сейчас спрошу. Папа, звонит наш Женька, мы идём ужинать или нет?

– Да, скажи, я уже заказал столик в «Северянке», и нас там ждут в семь часов, пусть приходит.

– Слышал? Найдёшь кафе «Северянка»? Если нет – вызови такси.

– Ага, тоже мне Шанхай нашла. До встречи.

Алёнка вертелась около зеркала, раздумывая, что надеть. – Папа, хочешь, я пойду в платье?

– Да, хочу, а то ты вечно как мальчишка – всё в джинсах да кроссовках.

– Но у меня с собой нет туфель, что делать?

– А раньше ты не могла мне сказать? Мы бы заехали в обувной магазин, или сама сходила бы. У нас, конечно, торговый центр, не «Икеа», но кое-что можно прикупить.

– Папа, в «Икеа» продают мебель и товары для дома! Там нет одежды!

– Ну мне-то, дикарю, откуда знать?

– Тогда я надену кроссовки под платье, американская мода. Тебя это не смущает?

– Нет, дочка. Главное – чтобы не костюм Евы.

– Папа!

– Извини за глупый армейский юмор.

В кафе «Северянка» от стен тянуло сыростью и прохладой, и только из кухни – приятными запахами готовки. Несколько столиков оказалась занятыми, оттуда доносилась иностранная речь – английский вперемежку с незнакомым языком, наполненным гортанными звуками.

– Что-то я сегодня проголодалась, – призналась девочка.

– Вот и славно – ты начала привыкать к северу. Должны же быть в тебе хоть какие-то мои гены. Ведь мои родители, твои бабушка и дедушка, тоже жили и работали в Заполярье, вот и мы с тобой идём по их стопам.

– Пока здесь среди разрухи топчешься только ты.

– Не без этого. Но заруби себе на носу – будущее за севером.

– Как скажешь, я в этом ничего не понимаю. Но мне эта земля видится дряхлой старухой, в сетке изъезженных дорог-морщин и седой паутине.

– Куда тебя занесло, дочка! У меня от твоих образов побежали мурашки по коже!

Прихватив со стойки меню, они сели за стол. С улыбкой до ушей в зал ворвался Женя в распахнутой блестящей куртке, и направился к их столику.

– Приветствую вас, дорогой Игорь Викторович! А вот и я, как колобок, докатился до задворок матушки-Земли.

– Здравствуй, будущий светило российской журналистики. С прилётом на арктические рубежи нашей Родины! Вот вам меню, смотрите, заказывайте. Офицеру приятно подкормить голодного студента.

– Спасибо. А что предпочитает несовершеннолетний детектив?

– Малолетка возьмёт запечённую рыбу, называется, кажется, – чир.